Том 1. Стихотворения, Гумилев Николай Степанович

Том 1. Стихотворения

1991 г.

6.25 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Путь конквистадоров

«Я конквистадор в панцире железном…»

Я конквистадор в панцире железном, Я весело преследую звезду, Я прохожу по пропастям и безднам И отдыхаю в радостном саду. Как смутно в небе диком и беззвездном! Растет туман… но я молчу и жду И верю, я любовь свою найду… Я конквистадор в панцире железном. И если нет полдневных слов звездам, Тогда я сам мечту свою создам И песней битв любовно зачарую. Я пропастям и бурям вечный брат, Но я вплету в воинственный наряд Звезду долин, лилею голубую.

Мечи и поцелуи

«С тобой я буду до зари…»

С тобой я буду до зари, На утро я уйду Искать, где спрятались цари, Лобзавшие звезду. У тех царей лазурный сон Заткал лучистый взор; Они — заснувший небосклон Над мраморностью гор. Сверкают в золоте лучей Их мантий багрецы, И на сединах их кудрей Алмазные венцы. И их мечи вокруг лежат В каменьях дорогих, Их чутко гномы сторожат И

не уйдут от них. Но я прийду с мечом своим. Владеет им не гном! Я буду вихрем грозовым, И громом и огнем! Я тайны выпытаю их, Все тайны дивных снов, И заключу в короткий стих, В оправу звонких слов. Промчится день, зажжет закат, Природа будет храм, И я прийду, прийду назад, К отворенным дверям. С тобою встретим мы зарю, На утро я уйду, И на прощанье подарю Добытую звезду.

Песнь Заратустры

Юные, светлые братья Силы, восторга, мечты, Вам раскрываю объятья, Сын голубой высоты. Тени, кресты и могилы Скрылись в загадочной мгле, Свет воскресающей силы Властно царит на земле. Кольца роскошные мчатся, Ярок восторг высоты; Будем мы вечно встречаться В вечном блаженстве мечты. Жаркое сердце поэта Блещет, как звонкая сталь. Горе, не знающим света! Горе, обнявшим печаль!

Credo

Откуда я пришел, не знаю… Не знаю я, куда уйду, Когда победно отблистаю В моем сверкающем саду. Когда исполнюсь красотою, Когда наскучу лаской роз, Когда запросится к покою Душа, усталая от грез. Но я живу, как пляска теней В предсмертный час большого дня, Я полон тайною мгновений И красной чарою огня. Мне все открыто в этом мире — И ночи тень, и солнца свет, И в торжествующем эфире Мерцанье ласковых планет. Я не ищу больного знанья Зачем, откуда я иду. Я знаю, было там сверканье Звезды, лобзающей звезду, Я знаю, там звенело пенье Перед престолом красоты, Когда сплетались, как виденья, Святые белые цветы. И жарким сердцем веря чуду, Поняв воздушный небосклон, В каких пределах я ни буду, На все наброшу я свой сон. Всегда живой, всегда могучий, Влюбленный в чары красоты. И вспыхнет радуга созвучий Над царством вечной пустоты.

Грёза ночная и тёмная

На небе сходились тяжелые, грозные тучи, Меж них багровела луна, как смертельная рана, Зеленого Эрина воин, Кухулин могучий Упал под мечем короля океана, Сварана. И волны шептали сибиллы седой заклинанья, Шатались деревья от песен могучего вала, И встретил Сваран исступленный в грозе ликованья Героя героев, владыку пустыни, Фингала. Друг друга сжимая в объятьях, сверкая доспехом, Они начинают безумную, дикую пляску, И ветер приветствует битву рыдающим смехом, И море грохочет свою вековечную сказку. Когда я устану от ласковых, нежных объятий, Когда я устану от мыслей и слов повседневных — Я слышу, как воздух трепещет от гнева проклятий, Я вижу на холме героев, могучих и гневных.

Песня о певце и короле

Мой замок стоит на утесе крутом В далеких, туманных горах, Его я воздвигнул во мраке ночном, С проклятьем на бледных устах. В том замке высоком никто не живет, Лишь я его гордый король, Да ночью спускается с диких высот Жестокий, насмешливый тролль. На дальнем утесе, труслив и смешон, Он держит коварную речь, Но чует, что меч для него припасен, Не знающий жалости меч. Однажды сидел я в порфире златой, Горел мой алмазный венец — И в дверь постучался певец молодой, Бездомный, бродячий певец. Для всех, кто отвагой и силой богат, Отворены двери дворца; В пурпуровой зале я слушать был рад Безумные речи певца. С красивою арфой он стал недвижим, Он звякнул дрожащей струной, И дико промчалась по залам моим Гармония песни больной. «Я шел один в ночи беззвездной В горах с уступа на уступ И увидал над мрачной бездной, Как мрамор белый, женский труп. Влачились змеи по уступам, Угрюмый рос чертополох, И над красивым женским трупом Бродил безумный скоморох. И смерти дивный сон тревожа, Он бубен потрясал в руке, Над миром девственного ложа Плясал в дурацком колпаке. Едва звенели колокольца, Не отдаваяся в горах, Дешевые сверкали кольца На узких, сморщенных руках. Он хохотал, смешной, беззубый, Скача по сумрачным холмам, И прижимал больные губы К холодным, девичьим губам. И я ушел, унес вопросы, Смущая ими божество, Но выше этого утеса Не видел в мире ничего». Я долее слушать безумца не мог, Я поднял сверкающий меч, Певцу подарил я кровавый цветок В награду за дерзкую речь. Цветок зазиял на высокой груди, Красиво горящий багрец… «Безумный певец, ты мне страшен, уйди». Но мертвенно бледен певец. Порвалися струны, протяжно звеня, Как арфу его я разбил За то, что он плакать заставил меня, Властителя гордых могил. Как прежде в туманах не видно луча, Как прежде скитается тролль, Он бедный не знает, бояся меча, Что властный рыдает король. По прежнему тих одинокий дворец, В нем трое, в нем трое всего: Печальный король и убитый певец И дикая песня его.

Рассказ девушки

В вечерний час горят огни… Мы этот час из всех приметим, Господь, сойди к молящим детям И злые чары отгони! Я отдыхала у ворот Под тенью милой, старой ели, А надо мною пламенели Снега неведомых высот. И

в этот миг с далеких гор Ко мне спустился странник дивный, В меня вперил он взор призывный, Могучей негой полный взор. И пел красивый чародей: «Пойдем со мною на высоты, Где кроют мраморные гроты Огнем увенчанных людей. Их очи дивно глубоки, Они прекрасны и воздушны, И духи неба так послушны Прикосновеньям их руки. Мы в их обители войдем При звуках светлого напева И там ты будешь королевой, Как я могучим королем. О, пусть ужасен голос бурь, И страшны лики темных впадин, Но горный воздух так прохладен И так пленительна лазурь». И эта песня жгла мечты, Дарила волею мгновенья И наряжала сновиденья В такие яркие цветы. Но тих был взгляд моих очей, И сердце, ждущее спокойно, Могло ль прельститься цепью стройной, Светло-чарующих речей. И дивный странник отошел, Померкнул в солнечном сияньи, Но внятно — тяжкое рыданье Мне повторял смущенный дол. В вечерний час горят огни… Мы этот час из всех приметим, Господь, сойди к молящим детям И злые чары отгони.

Поэмы

Дева Солнца

Могучий царь суров и гневен, Его лицо мрачно, как ночь, Толпа испуганных царевен Бежит в немом смятеньи прочь. Вокруг него сверкает злато, Алмазы, пурпур и багрец, И краски алого заката Румянят мраморный дворец. Он держит речь в высокой зале Толпе разряженных льстецов, В его глазах сверканье стали, А в речи гул морских валов. Он говорит: «Еще ребенком В глуши окрестных деревень Я пеньем радостным и звонким Встречал веселый, юный день. Я пел и солнцу и лазури, Я плакал в ужасе глухом, Когда безрадостные бури Царили в небе голубом. Явилась юность — праздник мира, В моей груди кипела кровь И в блеске солнечного пира Я увидал мою любовь. Она во сне ко мне слетала, И наклонялася ко мне, И речи дивные шептала О золотом, лазурном дне. Она вперед меня манила, Роняла белые цветы, Она мне двери отворила К восторгам сладостной мечты. И чтобы стать ее достойным, Вкусить божественной любви, Я поднял меч к великим войнам, Я плавал в злате и крови. Я стал властителем вселенной, Я Божий бич, я Божий глас, Я царь жестокий и надменный, Но лишь для вас, о лишь для вас. А для нее я тот же страстный Любовник вечно молодой, Я тихий гимн луны, согласной С бесстрастно блещущей звездой. Рабы, найдите Деву Солнца И приведите мне, царю, И все дворцы, и все червонцы, И земли все я вам дарю». Он замолчал и все мятутся, И отплывают корабли, И слуги верные несутся, Спешат во все концы земли.

И солнц и лун прошло так много, Печальный царь томяся ждет, Он жадно смотрит на дорогу, Склонясь у каменных ворот. Однажды солнце догорало И тихо теплились лучи, Как песни вышнего хорала, Как рати ангельской мечи. Гонец примчался запыленный, За ним сейчас еще другой, И царь, горящий и влюбленный, С надеждой смотрит пред собой. Как звуки райского напева, Он ловит быстрые слова, «Она живет, святая дева… О ней уже гремит молва… Она пришла к твоим владеньям, Она теперь у этих стен, Ее народ встречает пеньем И преклонением колен.» И царь навстречу деве мчится, Охвачен страстною мечтой, Но вьется траурная птица Над венценосной головой. Он видит деву, блеск огнистый В его очах пред ней потух, Пред ней, такой невинной, чистой, Стыдливо-трепетной, как дух. Лазурных глаз не потупляя, Она идет, сомкнув уста, Как дева пламенного рая, Как солнца юная мечта. Одежды легкие, простые Покрыли матовость плечей, И нежит кудри золотые Венок из солнечных лучей. Она идет стопой воздушной, Глаза безмерно глубоки, Она вплетает простодушно В венок степные васильки. Она не внемлет гласу бури, Она покинула дворцы, Пред ней рассыпались в лазури Степных закатов багрецы. Ее душа мечтой согрета, Лазурность манит впереди, И волны ласкового света В ее колышутся груди. Она идет перед народом, Она скрывается вдали, Так солнце клонит лик свой к водам, Забыв о горестях земли. И гордый царь опять остался Безмолвно-бледен и один, И кто-то весело смеялся, Бездонной радостью глубин. Но глянул царь орлиным оком, И издал он могучий глас, И кровь пролилася потоком, И смерть как буря пронеслась. Он как гроза, он гордо губит В палящем зареве мечты, За то, что он безмерно любит Безумно-белые цветы. Но дремлет мир в молчаньи строгом, Он знает правду, знает сны, И Смерть, и Кровь даны нам Богом Для оттененья Белизны.

Осенняя песня

Осенней неги поцелуй Горел в лесах звездою алой, И песнь прозрачно-звонких струй Казалась тихой и усталой. С деревьев падал лист сухой, То бледно-желтый, то багряный, Печально плача над землей Среди росистого тумана. И солнце пышное вдали Мечтало снами изобилья И целовало лик земли В истоме сладкого бессилья. А вечерами в небесах Горели алые одежды И, обагренные, в слезах, Рыдали Голуби Надежды. Летя в безмирной красоте, Сердца к далекому манили И созидали в высоте, Венки воздушно-белых лилий. И осень та была полна Словами жгучего напева, Как плодоносная жена, Как прародительница Ева.

1 2 3 4 5 6 7-58