Том 1. Стихотворения

Боков Виктор Федорович

Трактор в поле, как страж. Я давай мелком писать: «Был ваш, стал наш, Мы тебя шли спасать». По пути немецкий танк С выкрошенным задом. Я пишу на нем: — «Так, Так тебе и надо!» Вот река разлилась. Стоп! Мост взорван. Но не будет он у нас Скоро беспризорным. Не хватает ему Семь железных матиц. Я мелком опять пишу: — «Восстановим,

братец!» Речку вброд пересек, Одолел минутой. Что я вижу? Друг, Васек, Вот, здесь, тут он! Вьется Васин чубок, Все такой же юмор. — Поцарапали чуток, Как-никак воюем! — Милый Вася, спешу! На лопатке мелом Адрес я ему пишу, Это первым делом. Наступает наша часть, Движется лавиной. Только вымолви: — Шасть! И уже в Берлине! Эх, мелок, мелок, мелок, Харьков, Белгород. Вспомни, как от нас, милок, Немцы бегали! 1949

* * *

Голос — гром, А очи — молния. Обожжет — посторонись! Речи, будто реки полные, Только нету льда на них. Вся, как солнце мая, светит, Вся поет, как соловей. Кто не дрогнет, видя этот Озорной разлет бровей! Вот стоит она под терном, С плеч сбегают две косы. Не боится тучи темной, Так смела, что ждет грозы. Смотрит, ветру улыбаясь, Даже глазом не моргнет. Приходи, беда любая, Как траву, беду согнет! 1949

* * *

Рассвет в березах стал синеть, Сосновой вспыхнул охрой. Шел в ночь такой тишайший снег, Что все кругом оглохло. Оглохли риги и стога, Стволы, пеньки и кочки. Но слышно мне: звенит строка О борт соседней строчки. Мил этот звон моим ушам И в радость и невзгоды. Через него я по душам Беседую с природой. В лесу и в поле — никого. В том нужды нет нимало. От стука сердца моего Вот-вот пойдут обвалы! 1950

Две величины

Индюк во всем богатстве оперенья Какую-то пичужку повстречал. И вот в припадке самомненья С ней разговаривать начал: — Как ты мала! Как ты ничтожна! Тебя приметить невозможно! Как ты раскрашена серо — Ни в грош пойдет твое перо! Тебя не взял бы я слугою. Индюк, расправив хвост дугою, Надулся важно: — Глянь-ка, ты! Тебе такой бы красоты! Вся жизнь твоя прошла бы в славе. Где

ты живешь? — Вон в той дубраве. В роскошном убранстве ветвей. — Сама кто будешь? — Соловей! 1950

Рожь

До горизонта, До самого края, Сизая, Серо-зеленая сплошь, Ходит, Крутыми валами играет Июньская рожь. Экая силища! Вот расходилась, Растрепеталась, Как флаг. Сколько ты раз В этом поле Родилась? И не упомнишь Никак! Ты, молодая, Еще не слыхала, Что нам пришлось Пережить. Эта вот кость Из орды Чингисхана Восемь веков Здесь лежит. Восемь веков! Как давно мы Решились Силу изведать В степи. Ханские сабли На крошку Крошились От бердышей и секир! Ты — молодая! И помнишь едва ли, Милая сердцу Июньская рожь, Как Бонапарта Зимой выбивали С поля, В котором Теперь ты растешь. Ну, а про это Ты знаешь, Родная, Пусть и совсем Молода, Как мы фашистов Проклятых прогнали, Испепелили врага. Сколько их шло к нам! Незваных, Недобрых, Мяли, топтали Тебя, моя рожь, Ты подымалась Могуче и гордо И говорила врагу: — Не уйдешь! Ходишь, Волнуешься, Будто ладонью Гладит тебя Богатырь. Стала для нас Всенародной любовью Наша Колхозная ширь. Мне не пропеть Вдохновеннее гимна, Чем ты сама себе В поле поешь. Сила твоя, Как народ, неизбывна, Русская рожь! 1950

Зимнее

Великолепие снегов. Сиянье. Солнце. Высверки. Плывет изба, Как сам «Седов», На край села, На выселки. Трапезничают снегири, Блюдя часы по солнышку. Попробуй Завтрак собери Не сразу весь, По зернышку! Нет-нет Да выронится «пинь!» Из птички с желтой грудкою, Да опрокинутая синь Посыплет Снежной крупкою.