Том 1. Стихотворения

Боков Виктор Федорович

Россия не только закаты, Не только покорность в шагу, Она, будет час, — баррикады, Команда «Огонь по врагу». Безмолвны таежные чащи, Белы по степям солонцы, Но пчелы Руси работящи, Желты от медовой пыльцы. Но люди ее — это чудо, Без счету оно, без числа, Лишь ветер от каждого чуба И дрожь по реке от весла. Россия —

словарь мой некнижный, Портовый, таежный, степной, Нетесаный, крепкий, булыжный, Круженый, каленый, лепной. О муза! Меня не в кровати Настигла ты этим стихом. Иртыш предо мной, как полати, И я на сугробе верхом. На этой заснеженной шири Я плакать от счастья хочу. Со скоростью «Ту-104» Сквозь русские дали лечу! Омск, 1958

Шофер

Зима до крыш, до крон сосновых, До круч отвесных, до вершин. Она на дугах, на подковах, На радиаторах машин. Как далеки ее владенья! Как глубоки ее снега! Но держат намертво сцепленья, На скорость твердо жмет нога. Лицо скуластое в кабине Глазами даль снегов сверлит, Цветет, как грозди на рябине, Улыбкой губы шевелит. Не устают глаза большие Влюбленно шарить по земле. О, как уверенно, Россия, Ты держишь руки на руле! 1958

Откуда вы?

Я оттуда, где ветер волён, Где вода в половодье шальная, Где кивает головками лен, Голубые соцветья роняя. Я оттуда, где лес как стена, Где по займищам бродят зайчихи, Где душа от гармошек пьяна, От медовой июльской гречихи. Я оттуда, где речь как рассол И людские улыбки как зори, Где того приглашают за стол, У кого на ладонях мозоли. Я и спеть, и сплясать, и скроить, И прогнать хоть какую усталость. Мне святое упорство в крови От крестьянского плуга досталось. 1958

На закате

Вечернее солнце садится, Спокойно идет на закат, И в новые окна глядится, Которые только стеклят. А день не смолкает, гудит, Гремит, говорит и смеется, С перрона сиреной трубит, А с палубы песнею льется. Строители

тянут карниз, Встал дом на былом пепелище. О солнце! Скорее вернись, Чтоб завтра достроить жилище. Чтоб всех из подвалов извлечь, Избавить от бледного мела, Чтоб каждую душу сберечь Для нашего общего дела! 1958

* * *

Изделия зимы тонки и хрупки, Будь осторожен с ними, не задень! Мороз в теченье дня в одной прорубке Сто стекол вставит, и ему не лень. О чем ты, желтогрудая овсянка, Оповещаешь тихие кусты? Снега лежат, как скатерть-самобранка, И снегири поэтому сыты. Как празднично везде развешан иней!.. И невесомость тихой бахромы, Влечет в леса свобода лыжных линий И сказочность, задумчивость зимы. Люблю ее! Еще какое слово Из сердца мне извлечь и в мир пустить? В нем сила, нежность, и оно сурово, И больше, чем в него, мне не вместить! 1958

Театр

В театре этом не было партера. Луна у рампы, звезды у боков. И не со сцены слово вдаль летело — С двух сдвинутых в степи грузовиков. Далекие, приезжие актеры С задором молодым играть взялись, И, затаив дыханье, комбайнеры Смотрели на молоденьких актрис. Был в пьесе лодырь, вел себя позорно, Открыто звал проститься с целиной. Неодобряюще похрустывали зерна У главного героя под ногой. Он нравился. Его уже любили За то, что прост, и прям, и речь пряма. Зло беспощадно зрители судили, Добро, как хлеб, ссыпали в закрома. Одним переживаньем были лица, Все узнавали молодость свою. И вздрагивала чуткая пшеница, Когда герой призналси: «Я люблю!» Здесь не зевали после пьесы вяло, С хорошим чувством зритель уезжал. Пел комбайнер наутро у штурвала, И тракторист герою подражал. О древние! Придите и воззрите На наше обращенье с красотой. У нас театр живет в целинном жите, Как добрый колос, жизнью налитой! 1958

** *

Жизнь шумит колесом водосливным, Алым, шелковым кумачом. Припускает с азартом спортивным За упругим футбольным мячом.