Том 10. Пьесы, написанные совместно
Шрифт:
Гаврила Пантелеич. Ну вот, постой, что такое?..
Настасья Петровна. Ох, оборвалось сердечко-то, оборвалось!
Андрей. Сыромятова Таня — моя невеста; мы по любви сошлись и с вашего благословения, но только теперь мои чувства совсем другие…
Гаврила Пантелеич (про себя). Вот у кого горячка-то, вот оно что!..
Андрей. Теперь мои чувства совсем другие, которые даже невозможно
Настасья Петровна. Что ты, бог с тобой, что ты?.. Опомнись!..
Гаврила Пантелеич. Парня лечить надо, а мы с тобой смотрим!.. На ногах человек, с виду-то как и быть следует, а какой бред у него!..
Андрей. Ежели вы считаете, что эти мои слова — бред, так уж этот бред мне на всю жизнь… с ним мне и умирать надо!.. А я считаю, что я в полном разуме даже прошу вашего родительского благословенья!..
Настасья Петровна. А как же Таня-то?.. Нешто можно.?.. Что ты, что ты?..
Андрей. С Таней у меня объяснение было… я ей о всем по душе открылся… Сколько я теперь за Таню страдаю, да, может, и вперед буду страдать — это только грудь моя знает… Но дело это промеж нас кончено, нарушено, и повороту нет-с!
Гаврила Пантелеич, пощипывая бороду, косится на сына.
Настасья Петровна. Ах, срам какой!., и откуда это… каким ветром нанесло?.. (С любопытством.)Андрюша, кто ж она такая? где нашел? из каких?..
Андрей. Семейство хорошее, честное-с, состояние средственное, сирота, родитель помер… живет с маменькой… и такое мое к ней чувство!..
Настасья Петровна. Ах, ай, ай!., ах, беда какая, беда какая!..
Гаврила Пантелеич. Полоумная!.. Вас обоих вместе на цепь-то посадить!.. Тут видимое дело: человека надо скорей водой… ушата два вылить, а она его расспрашивает… бобы с ним разводит!..
Андрей. Вся ваша воля… но я не в горячке, не сумасшедший… я в памяти…
Гаврила Пантелеич. Да когда ж эдакие одержимые сами понимают, что они с ума сошли!.. Их и уговаривать нечего… а просто вязать…
Андрей. Не сумасшедший я, очень даже далеко от этого.
Гаврила Пантелеич. А коли так, разговор У нас с тобой короткий будет: выкинь ты сейчас все это из головы — и брось!.. Невеста у тебя есть, и другой не будет. А этих твоих променадов я и знать не хочу, ты бы стыдился про них и говорить родителям!.. А чтоб поскорей конец всему этому сделать — на будущей неделе у нас свадьба будет! Вот тебе и сказ!
Андрей. Там уж как вам угодно, а только той свадьбе не бывать-с!
Гаврила Пантелеич. Как так? воле родительской
Андрей. Я вам завсегда покорялся и завсегда буду покоряться; а это не такое дело-с: это дело сердечное Если у вас есть власть приказать моему сердцу разлюбить, так я сам прошу вас, прикажите!.. Коли оно вас послушает, я очень рад буду.
Андрей и Настасья Петровна.
Настасья Петровна (садясь к столу). Ах, Андрюша, что ты затеял?..
Андрей (садясь с другой стороны). Маменька, да коли счастье мое, коли жизнь моя от того зависит, так не мешайте хоть вы-то!..
Настасья Петровна. А Таня-то… какая девушка… какая жена-то была бы тебе!
Андрей. Значит: не судьба! Что ж делать-то!
Настасья Петровна. А эту-то ты знаешь ли? Какой характер у нее? да еще будет ли любить-то тебя?.. (Скороговоркой.)А как зовут-то ее?..
Андрей. Еленой.
Настасья Петровна. Что ж? ничего, имя хорошее! да подумай, Андрюша, дело большое, вековое!..
Андрей. Да уж думано и передумано!.. Я сегодня хочу ехать руки просить…
Настасья Петровна. Сегодня! ах, батюшки!
Андрей. И если будет от нее согласие, так поверьте, что счастливей меня вы человека в мире не найдете! Хотите вы моего счастия?..
Настасья Петровна. Ну, буди воля господня!.
Входит Гаврила Пантелеич. Настасья Петровна и Андрей встают.
Те же и Гаврила Пантелеич.
Гаврила Пантелеич. Ну, урезонила хоть малость?
Настасья Петровна. Да уж видно, Гаврила Пантелеич…
Гаврила Пантелеич. Что видно?.. Что видно — я ничего покамест не вижу…
Настасья Петровна. Видно, что кому на роду написано, так уж… нынче хочет ехать руки просить…
Гаврила Пантелеич. Руки просить? Что ж нам теперь, родителям-то, как быть?.. Что делать нам подобает, на его безумие глядя?..
Настасья Петровна. Не знаю, батюшка Гаврила Пантелеич!..
Гаврила Пантелеич. Не знаешь? так я тебя научу! Вот первое: не умела ты своим бабьим, сорочьим языком вразумить свое детище, так прикуси твой язык — и молчать тебе навеки!..