Том 10. Вечера княжны Джавахи. Записки маленькой гимназистки
Шрифт:
Но что это?…
Перед нею очертания человека с простертою ей навстречу рукою.
Минуту медлит княжна.
Потом смело протягивает свою маленькую ручку.
— Здравствуй! Привет тебе!
Ее рука дотрагивается до чего-то холодного.
Княжна невольно отдергивает руку.
— Кто ты? — спрашивает она.
— Я каменный джигит, — отвечает позади знакомый голос.
Нина живо оборачивается.
— Отец!
— Да, моя Нина!
— Зачем ты пришел сюда? Ты не надеялся на мою храбрость?
— Я
— Так он из камня, отец?
— Да, моя крошка. Целая легенда сложилась про каменного джигита. Старая Барбалэ заучила ее наизусть. Пускай она расскажет ее нам.
— О, да! Да!
Княжна выпорхнула из пещеры. Бурные рукоплескания встречают Нину. Зиночка, Бэла, хорунжий и слуги восторгаются ею.
— О, как вы смелы! Настоящая героиня! — говорит Зиночка.
— В роде Джаваха еще не было трусов, — гордо отвечает Нина.
Бэла виснет на шее Нины.
— У-у! Ястребенок горный. Лезет к горным демонам, сама не знает для чего.
И лицо у нее притворно-сердитое.
— Ха-ха-ха! — заливается Нина, — нашла чем испугать!
Абрек берет горящую головню из костра и несет ее в пещеру. За ним спешат остальные.
Вот он, каменный джигит!
Посреди грота высится изваяние из камня. Запрокинута каменная голова, простерты каменные руки. Одна кверху, к небу, другая вытянута вперед, как бы угрожая.
Жуткой тайной веет от каменного идола.
— Простой камень, а как страшно! — Зиночка пугливо жмется к брату.
Здесь, у входа, молодежь обступает Барбалэ.
— Расскажи нам, милая, старое предание о каменном джигите.
Барбалэ молчит с минуту, почти с благоговением глядя на идола, потом идет к костру.
Здесь девочки устраивают ей возвышение из седел в виде трона, покрывают его пушистым ковром, усаживают на него старуху.
— Будь как царица сегодня, Барбалэ, будь как царица! О старом-престаром времени ты станешь нам рассказывать, милая, а тогда певцы и рассказчики пользовались такою же славой, как и цари. Тебе царская слава.
Княжна Нина нарвала веток дикого винограда на склоне горы и, связав их тесьмой, оторванной от бешмета, сделала венок, который и возложила на седую голову старой грузинки.
— Барбалэ, начинай, мое солнце! Мы все слушаем тебя.
Барбалэ начала рассказывать.
Давно это было…
Еще православное учение не распространилось по Грузии и мало кто из нашего народа постиг веру христиан. Еще святая равноапостольная Нина, просветительница Грузии, не родилась на свет Божий, а старый князь Гудал уже гремел на всю Грузию.
Мрачный замок его стоял над бездной. Высилось, подобно орлиному, его неприступное гнездо в горах.
Далеко обходил это гнездо одинокий путник.
И не только запоздалый всадник, а целые караваны избегали
Жестоким, свирепым уродился князь. Вид крови пьянил его, чужие страдания и муки услаждали его мохнатое сердце, а стоны и вопли лучше всякой райской музыки тешили его слух.
Он пуще всего в жизни любил засесть со своими абреками где-нибудь за утесом, выждать приближения каравана и внезапно напасть на безоружных людей.
Ни мольбы, ни вопли о пощаде не умилостивили ни разу свирепого сердца Гудала. Крошил его меч тела и головы ни в чем не повинных жертв.
Покончив с людьми, жестокий князь забирал себе в казну их богатства. И богател не по дням, а по часам страшный Гудал.
В народе говорили, что такие злодеяния не могут совершаться человеком, и все окрестные жители были уверены, что под роскошной княжеской одеждой прячется сам злой дух.
В замке князя, куда невозможно было проникнуть, благодаря дремучим лесам и крутым утесам, жила с ним красавица Тамара, его дочь.
Подлинно верно говорит пословица в народе: яблоко от яблони не откатится далеко. Так и княжна Тамара по характеру своему ничем не отличалась от отца, хотя разница во внешности была.
Жестокостью и злобою веяло от лица старого князя. Но хороша была княжна. Темная, злобная душа пряталась под обликом красавицы, какой не сыщешь ни в Грузии, ни в Дагестане.
Многие знатные беки добивались руки и сердца княжны, многие жаждали через дочь найти милость у могущественного князя.
Все напрасно. Словно студеный родник в горах, словно снеговая вершина Эльбруса, холодна и недоступна была Тамара для женихов.
Только к кровавым зрелищам было чувствительно сердце гордой княжны.
Любила она травить джейранов в ущельях, любила издали любоваться набегами отца, любила смотреть с высокой башни замка, как гуляет его окровавленный меч по головам несчастных путников, обреченных на гибель…
Когда приводили в замок пленных со связанными руками, закованных в кандалы, любила княжна Тамара издеваться над ними. Стегала их длинной нагайкой, смеясь над их бессильем.
Еще больше любила она присутствовать при их казни.
Однажды вернулся из похода с богатой добычей князь Гудал. Привез он много ценной парчи, дорогого оружия, драгоценных камней и огромные лари с золотом и серебром.
Говорили слуги, что удалось князю напасть на богатую усадьбу соседа и разграбить ее.
Но лучшей добычей было не золото, не камни и парча, не оружие.