Том 11. Монти Бодкин и другие
Шрифт:
И что тогда делать?
— Кстати, — заволновался он, — который час?
— Зачем тебе?
— Так просто. Хочу проверить часы.
— Сколько на твоих?
— Пять минут одиннадцатого.
Гертруда взглянула на свои изящные часики.
— Твои спешат. На моих — без пяти. Монти вздохнул с облегчением.
— Пошли отсюда, — предложил он.
— Почему? Здесь так занятно.
— Занятно?
— Словно другой корабль.
— А мне не нравится.
— Да почему?
— Слишком… э-э-э… темно.
— А мне нравится.
— Это еще зачем?
— Чтобы его поздравить. Он неплохо выступил, и так, бедняга, нервничал — в самый последний момент его заставили поменять песню. Сейчас у него, наверное, как гора с плеч. Он может обидеться, если я не скажу, что мне понравилось.
— Верно, — сказал он. — Конечно. Точно. Да. Ты абсолютно права. Жди здесь. Сейчас я его приведу.
— Зачем, не надо!
— Нет, надо. Я хочу сказать, может, он пойдет другим путем… Ну, например, через люк или еще как…
— Об этом я не подумала. Хорошо. Только не приводи его прямо сейчас. Пусть он сначала зайдет ко мне в каюту и прихватит шаль, а ты возвращайся.
— Договорились.
— Может, мне сходить с тобой?
— Нет, — сказал Монти. — Нет-нет. Не беспокойся. Не нужно.
Через несколько минут Монти вернулся заметно повеселевшим. Он больше не хмурился и не отирал лоб носовым платком. У него был вид человека, который прошел через горнило и обрел наконец место попрохладнее.
— До чего же хорошо, — сказал он. — Как будто другой корабль.
— А я что говорила?
— И была абсолютно права.
— Темнота не смущает?
— Нет, так даже лучше.
— Нашел Пизмарча?
— Ага. Он как раз допивал пиво, которым его угостили друзья и поклонники.
— Наверное, он рад, что песня имела успех.
— Еще бы! Насколько я понял, он собирается включить «Бандольеро» в постоянный репертуар. Судя по всему, до этого он специализировался на «Свадебной песне пахаря».
— А ты попросил его принести шаль?
— Да. Я распорядился на этот счет, скоро явится.
Он умолчал о том (у мужчин бывают свои маленькие секреты), что прежде чем исполнять поручение, наказал Альберту Пизмарчу занять наблюдательный пост у перехода из первого класса во второй и, подобно Горацию на мосту, [74] предотвратить вторжение Фуксии. После этого маневра ему полегчало. Теперь полный порядок, думал он. Как мы уже убедились, он не причислял стюарда к выдающимся стратегам нашего времени, однако такую простую и бесхитростную операцию, казалось, трудно провалить.
74
подобно Горацию на мосту — согласно легенде Гораций Коклес защищал мост через Тибр от этрусских войск Порсены.
Он вдохнул
Все складывалось замечательным образом. Вне всяких сомнений. Она оценила его порыв, однако особой пылкости он не заметил. Манеры ее были сдержанны и в голосе сквозил холодок. По всему видно было, что-то ее смущает.
— Монти, — тихо сказала она.
— А?
Молчание. Потом, после паузы:
— Монти, помнишь, о чем мы с тобой говорили перед ланчем?
— А?
— Про мисс Флокс и про то, чтобы вы не общались.
— Ах это! Ну да…
— Ты с ней не разговаривал?
Монти выпятил грудь колесом. Будь на нем накрахмаленная сорочка, а не более современная рубашка из мягкого пике она бы в момент лопнула. Ни одну грудь не распирает так, как грудь человека с чистой совестью.
— Нет!
— Я очень рада.
— Я с ней даже не виделся!
В голосе Гертруды опять послышался холодок:
— Ясно. А если бы встретил, заговорил бы?
— Нет-нет. Ничего подобного. Я бы с ней даже не поздоровался.
— Здороваться нужно.
— Не всегда.
— Я против этого не возражаю.
— Ну хорошо, поздоровался бы — холодно.
— И больше ничего?
— Ничего.
— Тогда я спокойна. Она нехороший человек.
— Точно.
— Наверное, потому что из Голливуда.
— Совершенно верно.
— Или потому, что рыжая.
— Тоже возможно.
— Значит, ты с ней не разговаривал?
— Ни словом не обмолвился.
— Я так счастлива… Монти!
— Гертруда!
— Ой, кто-то идет.
Кто-то в белой куртке двигался прямо на них из темноты. Он тяжело дышал, но упорно напевал «Бандольеро».
— Пизмарч? — окликнула его Гертруда.
— А, вот вы где, мисс, — сказал Пизмарч вежливо. — Я принес вам шаль.
— Спасибо большое.
— Не знаю, ту или нет — она висела у вас в шкафу. Голубая и пушистая на ощупь.
— Да, это она. Все правильно. Спасибо большое. Выступление прошло великолепно, от всей души поздравляю.
— Благодарю, мисс. Да, пожалуй, я и впрямь всех сразил наповал. Публика неистовствовала. Отличный номер, мисс. Вы правильно отметили, очень зажигательный. Я намерен чаще исполнять его в будущем.
— Мистер Бодкин так и сказал.
Стюард стал вглядываться во тьму:
— А, так это мистер Бодкин рядом с вами, мисс? Я его не узнал. У меня для вас сообщение, сэр, — сказал Альберт Пизмарч учтиво. — Следуя вашей инструкции, сэр, я подстерег мисс Флокс и отослал ее назад, уведомив, что в настоящий момент вы не можете встретиться с ней, как было ранее условлено, а она попросила передать, что все понимает, ничего страшного, и будет ждать вас у себя в каюте в любое время между одиннадцатью вечера и полуночью.