Том 11. Монти Бодкин и другие
Шрифт:
Монти просиял. Наконец-то он понял:
— Он приглашает меня сниматься в кино?
— Вот именно. Он послал меня узнать, согласен ли ты. Что ему передать?
— Понимаю. Н-да, — Монти будто нарочно медлил с ответом. — Хм-хм…
Амброз потерял терпение:
— Да отвечай нормально, в конце-то концов!
Он себя уговаривал: будь мужественным, не теряй голову… «Ведь если его сейчас задушить, — думал Амброз, — присяжные заседатели вряд ли меня оправдают…» Но уж очень больно смотреть, как Монти ломается.
— Я никогда не играл. Разве что на утреннике в детском саду.
— Начать никогда не поздно! Или ты против? Ради Бога, скажи что-нибудь, чтобы я мог передать. Он ждет ответа.
— Не знаю, смогу
— Хорошо. Этого достаточно.
— Не понимаю, зачем я ему понадобился?
— Я тоже. Но понадобился. Ладно, пойду и скажу, что ты благодаришь за приглашение, но у тебя другие планы.
— Да, это мне нравится. Другие планы. Хорошо сказано.
— Отлично.
Дверь хлопнула. Оставшись один, Монти проворно встал с постели, кинулся к зеркалу и долго вглядывался в свое отражение: ну что в его лице такого особенного? Ему было любопытно, что именно в его внешности заставило Айвора Лльюэлина, который наверняка был хорошим физиономистом, выделить его из толпы и сделать столь лестное предложение.
Он тщательно изучил фактуру: посмотрел на свое отражение анфас, в профиль, вполоборота и через левое плечо, с ласковой, нежной, презрительной, печальной улыбкой; затем нахмурился — сначала грозно, потом с укором. Затем он последовательно изобразил удивление, испуг, радость, ужас, отвращение и презрение.
Подведя итоги, он вынужден был расписаться в полном поражении. Как он ни улыбался, как ни хмурился — ему не удалось разглядеть того, что увидел Айвор Лльюэлин. Там, где Лльюэлин узрел «красу, что в путь суда подвигла на ахейцев…», [41] он видел все те же знакомые черты, давно уже примелькавшиеся в клубах лондонского Вест-Энда, — испугаться, конечно, нельзя, но и пленить публику особо нечем.
41
…красу, что в путь суда подвигла на ахейцев… — Обыгрывается цитата из пьесы английского драматурга К. Марлоу «Трагическая история доктора Фаустуса» (1604), акт 5, сцена 2, где говорится о лике Елены Прекрасной, ради которой греки пошли войной на Трою.
Он решил, что тут — какая-то загадка, и подумал: раз уж он поднялся, надо одеться. Но тут дверь сотряслась от мощного удара, и в комнату ворвалась мисс Фуксия Флокс собственной персоной — бесцеремонностью своей напомнив о нравах известного библейского города. [42]
Мисс Флокс еще вчера заметила, что Монти не принимает участия в жизни лайнера, и решила зайти по-свойски и проведать его: постучать в дверь, а потом крикнуть в замочную скважину: «Выносите мертвых!» Добрая душа.
42
о нравах известного библейского города — намек на Содом (см. Быт. 19).
Почему она не сделала этого раньше? — спросите вы. Да потому, что поздно встала. В Голливуде она могла, во имя искусства, быть на площадке ровно в шесть ноль-ноль, но на корабле она не торопясь завтракала в постели, поэтому только сейчас сумела нанести запланированный визит.
Приняв ванну и покормив крокодильчика (если ему не предлагали палец, он с удовольствием съедал желток от вареного яйца), она облачилась в зеленый спортивный костюм с леопардовым капюшоном и ярко-красную фетровую кепку. Потом повязала розовый бантик на шею крокодилу, сунула зверюгу под мышку и отправилась делать доброе дело.
Запирая дверь, она увидела Амброза, выходящего из каюты Монти.
— Ой, кого я вижу! — закричала она. — Привет, Амброз!
— Доброе
Она в ответ на это только улыбнулась — так улыбается мать, глядя на капризного малыша, проводила его долгим любящим взглядом, а затем, подойдя к двери Монти, ударила по ней что есть силы, прокричала в скважину: «Выносите мертвых!» — и вошла сама.
Увидев ее, Монти вновь метнулся под одеяло. Ни одна испуганная нимфа не сделала бы этого проворней.
Фуксия не заметила смущения.
— Привет, красавчик, — сказала она. — Зарядку делаете?
— Нет, я…
Монти с трудом давалась роль радушного хозяина. Проявлять учтивость в данных обстоятельствах было выше его сил. Очевидно, посетительница намеревалась превратить его каюту в филиал собственной, и такая перспектива его не радовала. Конечно, Альберт Пизмарч справедливо заметил, что чистая, нежная английская девушка вряд ли нагрянет в холостяцкую спальню, но полностью исключать такую возможность все же не следовало. Глядя из-под одеяла, как непрошеная гостья устраивается на краешке кровати, он с нарастающим беспокойством стал думать о Гертруде.
И еще, подумалось ему, лучше бы мисс Флокс пришла без крокодила.
Впрочем, сейчас Фуксия была сама учтивость. Грусть, посетившая ее два дня назад, когда она сидела здесь, в этой каюте, и рыдала, была для нее не характерна. И кроме того, сейчас она сияла от счастья, как может сиять только рыжеволосая девица, которая пережила хорошую эмоциональную встряску. Настоящая жизнь в ее представлении состояла из серии душераздирающих ссор и мучительных примирений. Фуксия Флокс была по духу Мерфи из Хобокена, [43] а хобокенские Мерфи все такие.
43
Хобокен — пригород Нью-Йорка.
Со словами: «Ну, малыш, как жизнь?» — она осторожно положила крокодила на край покрывала и огляделась вокруг, как изгнанник, вернувшийся в родимый дом.
— Давненько я здесь не была. Но все до боли знакомо. Как там наш Ужас на стене ванной? На месте?
— На месте, — кивнул Монти.
Это настроило Фуксию на философский лад:
— Все-таки странно. Если бы это написал какой-нибудь Синклер Льюис, [44] ему бы предложили по доллару за слово. А мне — ничегошеньки. Такие дела.
44
Синклер Льюис (1885–1951) — американский писатель-публицист, лауреат Нобелевской премии 1930 г.
Монти молча кивнул в знак согласия. Да, словно говорил он, такие дела.
— Скажите, — спросил он, переводя тему разговора на то, что его сейчас более всего волновало, — с этой зверюгой все в порядке?
— С крокодилом-то?
— Да.
Мисс Флокс удивилась:
— Конечно. Здесь совершенно безопасно.
— Я хотел сказать, — пробормотал Монти, чувствуя, что не так выразился, — не куснет ли он кого?
— Нет, — успокоила мисс Флокс, — если его не дразнить. На вашем месте я бы подобрала ноги и не шевелила пальцами. Он может кинуться на движущиеся объекты.