Том 11. Монти Бодкин и другие
Шрифт:
— Все, выхожу из игры. Меня раскрыли. Внесу ожерелье Грейс в декларацию, заплачу пошлину, и точка.
— Я бы на твоем месте поостереглась.
— Мне все равно, что бы ты делала на моем месте. Как я сказал, так оно и будет.
— Разумеется, тебе виднее.
— Правильно, мне виднее.
— Между прочим, вчера вечером пришла телеграмма от Грейс, — произнесла Мейбл задумчиво.
Железная решимость мистера Лльюэлина поколебалась. Краски на его лице пожухли. Непроизвольно копируя Монти Бодкина, он облизал губы кончиком языка.
— Телеграмма? От Грейс?
— Да.
— Покажи.
— Она
— И что же она пишет?
— Дословно не помню. Если вкратце: учти, провалишь дело — ты знаешь, что тебя ждет.
— Знаю, — прошептал мистер Лльюэлин пересохшими губами.
Мейбл Спенс взглянула на него с сочувствием.
— Айки, ей-богу, — сказала она, — я бы на твоем месте довела дело до конца. К чему искушать судьбу? Ты ведь знаешь Грейс. У нее импульсивный характер. Не забывай, она сейчас в Париже, и все, что ей нужно для развода, это надеть шляпку и вызвать такси.
Мистер Лльюэлин помнил об этом.
— Ну, не хочет Бодкин идти на сотрудничество. Допустим, он уже пронюхал о твоей затее. Допустим, он подаст сигнал на берег и накажет своим приятелям-таможенникам глаз с тебя не спускать. И что? Пока тебя не начнут проверять, тебе ничего не грозит. А к тому моменту Джордж вместе с добычей будет уже за милю от дока.
Мистер Лльюэлин не желал внимать словам утешения. Вероятно, виной тому было предубеждение к операции «эпизод со шляпой», в немалой степени — из-за участия в ней шурина, и предубеждение это было сильным. Оптимизм Мейбл вместо счастливой улыбки вызвал у него кислую ухмылку.
— Думаешь, такой смышленый парень ничего не заподозрит, когда увидит, как мы с Джорджем сшибаем друг с друга шляпы, точно пара водевильных комиков? Да он в ту же секунду раскусит, что дело нечисто!
— Ничего он не раскусит. Его там вообще не будет.
— А куда же он денется? Едва мы сойдем на берег, он тотчас сядет мне на хвост.
— Не сядет. Смело иди и встречайся с Джорджем, мы задержим его на пароходе.
— Да? И каким образом, интересно знать?
— Запросто. Например, по пути его перехватит Реджи Теннисон. Они с Бодкином большие друзья. Реджи уведет его в укромное место на пару слов. Предоставь это дело мне. Я разберусь.
Мистер Лльюэлин, как мы уже видели, никогда не испытывал к свояченице большой симпатии, но поневоле признал, что есть у нее в характере что-то, располагающее к доверию. Ему стало чуть легче дышать.
— Естественно, я не стану посвящать Реджи в наш проект. Просто объясню, что ему делать, и все.
— Думаешь, ему этого будет достаточно?
— Вполне.
— Вы с Реджи отлично спелись, как я погляжу.
— Он мне нравится. И мне его жалко, бедняжку. Домашние отсылают его в какую-то монреальскую контору, он из-за этого сам не свой. Он считает, что если вообще ему надо работать, то он предпочел бы совсем иные края — там, где просторы величественны и безбрежны, где мужчины походят на мужчин, а главное, женщины — на женщин. Что-нибудь наподобие Голливуда.
Мистер Лльюэлин настороженно прищурился, в глазах его мелькнула тень подозрения. Он нутром чуял что-то недоброе. Оно витало в воздухе.
— Ну-ну, — заинтересовался он. — Вот оно как?
— И знаешь, мне подумалось, может, подыщешь ему местечко на киностудии?
Видимая часть туловища Айвора
— Ага! — воскликнул он. — Вот оно, началось. Прямо как в воду глядел.
— Реджи принесет тебе огромную пользу.
— Интересно, чем? У меня уже есть подметальщик.
— У тебя же куча эпизодов из английской жизни. Реджи может тебя консультировать. Сумеешь, Реджи? — обратилась Мейбл к видению в сияющих фланелевых брюках и изящной голубой куртке, которое вразвалочку прошествовало в каюту, даже не удосужившись постучаться, что с неудовольствием отметил про себя мистер Лльюэлин.
На киностудии в Лльюэлин-сити людей, ищущих встречи с Айвором Лльюэлином, обычно предварительно час-другой мариновали в приемной, но на пароходе нравы были демократичнее, киномагнат уже не раз ощутил это на собственной шкуре.
— Привет! — бодро поздоровался Реджи. — Привет, привет и еще раз привет. Доброе утро, Мейбл, доброе утро, Лльюэлин. Вы оба сегодня выглядите исключительно, замечательно и очаровательно. Потрясающая розовая пижама,
Лльюэлин. Как сполох зари. Я везде искал вас, юная Спенс, и меня направили сюда. Как вы смотрите на партию в шашки?
— С удовольствием.
— И я с удовольствием. Поразительно, вы замечали, насколько у нас сходятся вкусы? Я бы сказал, родственные души обретают друг дружку. А, сигареты! — обрадовался Реджи, примечая пачку возле кровати.
Он выудил сигарету, закурил и кивнул с видом ценителя.
— Отличные сигареты, Лльюэлин, — похвалил он от чистого сердца. — Мои любимые. Кстати, когда я входил, — продолжил он, — мне послышалось, меня о чем-то спросили. В памяти отложилось: «Сумеешь, Реджи?» Что я должен суметь?
— Помочь Айки.
— Я всегда рад оказать Айки посильную помощь. А в чем?
— Мы как раз обсуждали возможность устроить тебя в «Супербу». Я-то знаю, что эта монреальская контора вызывает у тебя отвращение.
— Терпеть ее не могу. Там я буду как птица в золоченой клетке. Великолепная идея! — сказал Реджи, награждая мистера Лльюэлина одобрительной улыбкой. — Выдумка — первый сорт. Дорогой мой, я буду счастлив служить вам. Очень великодушное предложение. Какая должность?
— Ты можешь давать консультации по английским эпизодам. Ты же хорошо знаешь светскую жизнь.
— Как облупленную.
— Слышишь, Айки? Теперь у тебя не будут охотиться на лис в июле. [52]
52
… не будут охотиться на лис в июле. — Сезон лисьей охоты начинается в ноябре.