Том 12. В среде умеренности и аккуратности
Шрифт:
…наша русская Лета…— Лета— в древнегреческой мифологии река забвения, воды которой заставляли умерших забывать земные страдания.
…по календарю Суворина…— Календарь, составленный А. С. Сувориным, издавался ежегодно с 1871 г. В нем даны справочные сведения о России, ее городах, главнейших правительственных и культурных учреждениях столицы и др.; сведения о Васильсурске взяты из календаря на 1876 г.
Инвалидные команды— существовали с 1796 г. для охраны внутреннего порядка
…на пример малоазиатского корреспондента «Северного вестника»<…> о радушном приеме, оказанном ему кутаисским бомондом. — Имеется в виду корреспонденция А. Головачева от 22 июня 1876 г. из Кутаиси, в которой, в частности, речь идет о приемах в доме губернского предводителя князя Нестора Церетели: «Этот дом открыт для всего кутаисского общества во всякое время, и во всякое время князь и его супруга с одинаковым радушием встречают своих посетителей. Это — единственный пункт, где сходятся все партии, самые неприязненные, где непримиримые враги подают друг другу руки, играют в карты, ужинают и весело разговаривают. Я имел удовольствие два или три раза быть в доме князя» («Северный вестник», 1877, № 66, 5 (17) июля).
…отправлялся под Карс-то…— Карс— турецкая крепость. В результате осады и штурма взята русскими войсками 6 (18) ноября 1877 г.
…«пленной мысли раздраженье» — из стихотворения Лермонтова «Не верь себе…» (1839).
…града неведомого взыскуем— библейское выражение (Послание к евреям, 13, 14).
«Lasciate ogni speranza» — из «Божественной комедии» Данте («Ад», III, 9).
…alea jacta est— слова Юлия Цезаря при переходе через р. Рубикон на границе Италии с Галлией.
…партесному церковному пению…— Партесный— многоголосный.
IV. Дворянские мелодии *
Впервые — ОЗ, 1877, № 11 (вып. в свет 23 ноября), стр. 259–282. Подпись: Н. Щедрин.
Написаны «Дворянские мелодии», видимо, незадолго до публикации в журнале. В процессе работы Салтыков обратился к запрещенному цензурой очерку «Чужую беду — руками разведу», использовав его начало в качестве первой главки «Дворянских мелодий».
Рукописи и корректуры не сохранились.
Готовя издание 1878 г., Салтыков сделал ряд сокращений в журнальном тексте. Приводим эти соответствующие варианты:
Стр. 251. В абзаце «Я принадлежу к поколению…» после слов «как и следовало ожидать — вымирают»:
ибо набеги в область униженных и оскорбленных, несмотря на свою платоничность, все-таки не прошли для них даром. К числу вымирающих принадлежу и я.
Стр. 253. В абзаце «Очевидно, что не только об деле…» после слов «застала меня врасплох»:
что я не знаю даже, с какой стороны к ней подойти.
Стр. 256. В абзаце «Отыщите дилемму…» после слов «в обоих случаях — исчезнуть!»:
не оставив после себя ни следа, ни даже пустого пространства.
Стр. 257.
Да и это, пожалуй, еще слишком много: не сознает ли каждый из нас, что он, в сущности, уже давно умер и только забыли его похоронить?
Стр. 258. В абзаце «— И все-таки…» после слов «умирать надо — вот что!»:
На это четвертый возражает: «Ну, нет, с этим я не согласен. В нашем забытом существовании есть смысл, которого не могут видеть только люди, преднамеренно ходящие с закрытыми глазами. Мы — ходячий укор. В нас имеется брезгливость, в нас нашли убежище последние остатки стыда. А стыд не только наводит на размышления, но и производит известное практическое действие. Стыд — великое дело, господа!
Великое-то великое, да черта ли в том, что мы будем стыдиться один на один с самим собой. Кружимся мы целое полстолетие в четырех стенах, суесловим, сквернословим, — и ничего из этого не выходит!
Стр. 264. В абзаце «— Послушай, однако…» после слов «чувствуется надобность?»:
Или, быть может, это, с твоей стороны, — только мгновенное «пленной мысли раздраженье»?
Стр. 266. В абзаце «Глумов, очевидно, был доволен…» после слов «наверное огорчился бы ею»:
И я хорошо сделал, потому что материя о стыде была еще далеко не исчерпана.
Стр. 267. В абзаце «— Да и не это одно…» после слов «ее ликований и торжеств!»:
Мы могли черпать полными руками и ничего не взяли…
Стр. 269. В абзаце «Братие! перед вами…» после слов «не устраивал из него водевиля с переодеванием»:
Он слышал новые песни и, ежели не имел уменья вторить им, то, во всяком случае, соглашался, что его собственная песня спета.
В последующих изданиях изменений в текст не вносилось.
Главным в содержании очерка «Дворянские мелодии» является характеристика передовой дворянской интеллигенции, сформировавшейся еще в 40-е годы, в условиях крепостнической действительности и в обстановке общественного движения того времени.
Вопрос о месте человека 40-х годов в новых исторических условиях — в 60-е годы, а затем в 70-е годы — занял значительное место в литературе (в творчестве Некрасова, Тургенева, Достоевского и ряда других писателей). Не раз к данной теме обращался и Салтыков. Положительно оценивая те черты мировоззрения деятелей 40-х годов, которые связаны с проповедью идей Белинского, социалистов-утопистов, с развитием демократической мысли, Салтыков вместе с тем сурово осуждает ограниченность дворянского либерализма, его несостоятельность перед новыми запросами жизни, неспособность к активным практическим действиям. Облик представителей дворянского либерализма особенно проигрывал в сопоставлении с деятелями разночинского этапа в общественном движении — с революционными демократами 60-х годов, с участниками революционного народнического движения в 70-е годы. По убеждению Салтыкова, даже лучшие представители либеральной мысли 40-х годов не в силах и даже не имеют права судить о новом поколении революционной молодежи — и ввиду несоответствия своих воззрений требованиям времени, и потому, что мало практически представляют стремления и самоотверженную борьбу «новых людей». В связи с этим Салтыков осудил попытку Тургенева в «Нови» изобразить народническую молодежь (см. об этом в комментариях к очерку «Чужой толк», отзвуки этого осуждения есть и в «Дворянских мелодиях»).