Том 13. Большая Душа
Шрифт:
А из-за кресла-самоката Анны Вадимовны Бартемьевой и из-за спины ее мужа бойко выглядывала лукавая, смеющаяся физиономия Жоржа, то и дело подталкивавшего стоящего с ним рядом старшего брата.
Вдруг эта сияющая рожица омрачилась.
— А Сони-Наоборот-то как раз и нет, — успел он шепнуть Саше.
Флегматичный толстячок пожал плечами.
— Ну нет, так и нет. А не пришла — насильно на аркане не притащишь.
— Мы не будем мешать детям знакомиться. Не правда ли? Пройдем в мой будуар, — любезно предложила хозяйка дома Анастасии Арсеньевне
— Бедняжечка! Какая молодая и лишена возможности двигаться! — шепнула Рита, прижимаясь к Марине Райской.
— Только не вздумай еще разрюмиться. Этого только недоставало! — прошипела, наклоняясь к ее уху, Зина и, выждав минуту, когда старшие покинули гостиную, развязно подошла к Саше и произнесла на французском языке длиннейшее и витиеватое поздравление, которое она приготовила, по-видимому, еще заранее дома.
— Я счастлива, что могу поздравить вас с днем вашего ангела; примите мои самые искренние пожелания. Я думаю, вам не надо перечислять их, так как мы с вами люди одного круга.
— Стойте! Стойте! Да ведь новорожденный-то я, а не он, — прервал речь девочки Жорж.
— Так, значит, вы и есть monsieur Жорж? — протянула нимало не сконфуженная Зина, в то время как Дося разразилась своим звонким смехом, не будучи в силах удержаться.
Зина, ворча что-то по поводу беспричинного смеха Доси, отступила, очень недовольная неудачей, а Жорж живо подбежал к смеющейся Досе.
— А где же ваша подруга? Где эта девочка, которая так мастерски умеет свистеть? — незаметно спросил он ее, в то время как Саша обратился к остальным пансионеркам.
— Не угодно ли взглянуть на наш сад? Или, быть может, вы желаете пройти прямо к кроликам? А то покачаемся на качелях до обеда или побегаем на pas de geans?
Разумеется, все эти предложения сразу были приняты. И девочки побежали следом за молодым хозяином в сад. По дороге Дося сообщила Жоржу о том, что Соня-Наоборот неожиданно прихворнула, что у нее заболела голова, и что ей пришлось остаться дома.
— Вот уж не думал, что ваша Соня-Наоборот такая неженка! Остаться дома из-за какой-то головной боли! — чуть-чуть надул губы Жорж.
"Если бы он знал только истинную причину Сониного отсутствия", — подумала Дося, но, исполняя свое обещание Соне-Наоборот, не обмолвилась об этой истинной причине ни словом.
А тем временем пансионерки, восхищавшиеся до этого роскошною обстановкой "розовой дачи", теперь восхищалась и чудесным бартемьевским садом.
Несмотря на середину осени, этот сад был прекрасен, убранный багряно-пурпурно-червонными красками октября.
— Совсем как сад при королевском замке, — шепнула Дося Асе Зариной. — Эти маленькие гроты, эти мостики через канавы. Эти беседки! И белые статуи на каждом шагу. Ну разве это не царство! — шептала восхищенная девочка.
— А вот и наши друзья! — весело крикнул Жорж, подбегая к хорошенькому, сделанному в виде деревенской избы домику, стоявшему посреди лужайки. — Здесь живут ручные кролики. Сейчас они выбегут
— Какая прелесть! — восторгались девочки, лаская ручных животных.
— Они вам нравятся? — улыбаясь, спросил Жоржик Досю.
— Ужасно, — вырвалось у той, — и мне досадно, что Соня-Наоборот не может полюбоваться этими чудесными зверушками.
— А вы думаете, что и ей они понравились бы?
— Ну, понятно.
— Хорошо, так и запишем: Дося и Соня-Наоборот очень одобряют кроликов. А теперь не хотите ли прокатиться в лодке или побегать на гигантских шагах? Ведь через какой-нибудь месяц придет зима; пруд замерзнет, а качели снимутся. Так надо пока что пользоваться и тем, и другим, — обратился Жорж ко всем девочкам. — Саша, — сказал он брату, — ты сядешь на «Стрелу» с Алексеем Федоровичем и возьмете с собой еще четверых девочек, а мы с остальными пятью устроимся на "Лебеде".
— Только уговор: не шалить в лодке, Жорж. — предупредил своего младшего воспитанника подоспевший к ним студент-гувернер.
— Ладно, я буду осторожен. А ну-ка, девицы, кто скорее добежит до берега! Раз, два, три, — скомандовал он, и первый припустился впереди девочек.
Посреди пруда высился крошечный островок, с белой беседкой, отраженной в воде. У миниатюрной пристани были привязаны две нарядные лодки. На одной из них значилось по борту «Стрела», на другой — "Лебедь".
— Что же, плывем? — предложил Жорж и стал отвязывать изящное маленькое судно. Девочки столпились вокруг него.
— Не понимаю удовольствия кататься в лодке в октябре — холодно и сыро, простудиться можно, — цедила сквозь зубы, заметно ломаясь, Зина. — Нет, вы как хотите, а я предпочитаю посидеть на берегу.
— Эге! Да они, кажется, трусить изволят попросту? — усмехаясь, осведомился у других девочек Жорж, в то время как копошившийся в другой лодке Саша Бартемьев, помня свои обязанности молодого хозяина, поспешил сказать:
— Прекрасно — останемся с вами на пристани или, если желаете, пройдем к качелям.
— Мерси. Я не любительница качаться и не понимаю в этом тоже никакого удовольствия, — жеманничала Зина. — Эмилия, — обратилась она к своей верной подруге и наперснице, — а ты разве не побудешь со мной?
— Конечно, Зиночка, конечно, я останусь с тобою на берегу, — протянула Миля, тогда как самой ей до безумия хотелось кататься с остальными детьми.
Пока разделившаяся таким образом компания наслаждалась катаньем, весело перекликаясь и перегоняя друг друга, Зина, сидя на скамейке у берега, завела скучнейший разговор с Сашей, стараясь блеснуть перед "молодым аристократом", как она мысленно окрестила его, и своим происхождением, и средою, и несуществующими богатствами ее родителей.