Том 14. Убийство - завтра!
Шрифт:
— «Надеюсь, вы разрешите мне кое-какие раздумья высказать из могилы… Если только Смерть не вмешается, вокруг стола соберутся два моих сына и дочь. Экономка и мой поверенный. Там также будет присутствовать жена моего старшего сына (он, конечно, женился в соответствии с условиями моего первого завещания, чтобы обеспечить себе наследство). Возможно, Карл и Ванда тоже вступили в брак, и их респектабельные „поло вины“ сидят за столом.
Я с удовольствием представляю себе эту картину. Не сомневаюсь, что воздух
Не менее в них нуждаются моя экономка и мой поверенный…» — Голос адвоката дрогнул, потом он продолжал: — «Учитывая ваши экстравагантные и весьма дорогостоящие вкусы, которые мне вполне известны, интересно знать, Фейбиан, сколько денег из моего состояния вы растратили к этому времени? Эдвина, в доме еще осталось какое-то серебро?
Дон, сколько ты задолжал под свое наследство? Карл, сколько твоих рискованных затей требуют немедленных денежных вложений? Ванда, сколько ты выплатила за эти годы шантажистам? И каков твой долг на сегодняшний день?
Я уверен, что вы все страшно нуждаетесь в деньгах. За прошедшие годы вы, скорее всего, позабыли о моих истинных чувствах ко всем вам. Мне трудно подобрать слова, чтобы выразить их. Во-первых, я вас презираю, во-вторых, вы мне смешны. Я был несчастлив в своих двух женитьбах, но еще более разочаровали меня мои дети».
Фейбиан на мгновение остановился и закурил сигарету, на лбу у него поблескивали капельки пота.
— Подобной гадости еще много? — осведомилась пронзительным голосом Ванда. — Сомневаюсь, что я это выдержу.
— Осталось совсем немного, — вкрадчиво ответил адвокат. — Могу я продолжать дальше?
— Конечно, — буркнул Дон, — Если ее тошнит, пусть не слушает.
И вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь легким шуршанием бумаги. Фейбиан нашел то место, где он остановился.
— «Условия окончательного завещания просты. Первое: девять десятых моего состояния идут на благотворительные цели, ниже переименованные». — Он поднял глаза. — Желаете выслушать список благотворительных учреждений, которые получат крупные пожертвования?
— Девять десятых? — в ярости пробормотал Дон. — Он ненормальный! Я опротестую его завещание через Верховный суд, я…
— Это невозможно, — покачал головой адвокат. — Все законно. Рэндольф советовался с лучшими специалистами в стране, прежде чем составить свое второе завещание.
— Такая пакость как раз в духе нашего старика, — сказал Карл. — Уж тебе, Дон, это должно быть известно.
— Девять десятых! — повторил Дон с ошеломленным видом. — Значит, остается в лучшем случае всего миллион?
— Кто-нибудь получит хотя бы по десять центов? — спросил мистер Лимбо. — Чтобы хватило на чашечку кофе?
— Давайте же выслушаем до конца, — заговорила
Фейбиан кивнул.
— Сейчас дочитаю. «Оставшаяся десятая часть моего состояния должна быть поделена поровну между моими детьми, их женами и мужьями, моей экономкой и моим поверенным. При условии, что все пункты предыдущего завещания будут полностью выполнены».
Вы все останетесь еще на сорок восемь часов в имении «Толедо», чтобы весь срок пребывания в нем составил семьдесят два часа. Б полночь последнего дня вы все пройдете в склеп и пробудете там тридцать минут, чтобы отдать должное моему праху. Мой дух будет присутствовать при этом.
Если кто-то из вас умрет или уже до этого момента умер, их доля должна быть поделена поровну между оставшимися в живых.
Теперь я оставлю вас подумать о том, насколько справедливо с вами обошлись. Напоминаю вам, что состояние Эбхартов было создано на основе формулы «выживают сильнейшие».
В комнате какое-то время царила тишина. Дон вытер лоб дрожащей рукой.
— Я хочу внести в данное дело полную ясность, — хрипло сказал он. — Что это означает для нас, Фейбиан, в деньгах?
Тот оперся руками на стол.
— Означает, что сейчас нас осталось шестеро на одну десятую его состояния, — ответил он. — Каждая доля равняется примерно двумстам тысячам долларов.
Неожиданно рассмеялась Ванда, смех у нее был резкий, надрывный.
— Верьте отцу! — горько произнесла она. — Он действительно знал нас. Знал, как глубоко мы закопаемся, думая, что в недалеком будущем унаследуем состояние. Даже если бы Дон получил львиную долю, нам бы с Карлом достался миллион. А теперь нам придется удовольствоваться пятой частью от него.
— Это все же большие деньги, — примирительно сказал Фейбиан.
— Вам хватит на покрытие того, что вы растратили из доверенных вам капиталов? — хихикнул мистер Лимбо.
Лицо Фейбиана потемнело.
— Не больше, чем вам, чтобы вы откупились от кредиторов за свои бредовые финансовые операции!
— Зачем заострять внимание только на нас с вами? — не унимался мистер Лимбо. — Разве достаточно этих средств, чтобы Ванда удовлетворила всех своих вымогателей, а Дон вернул все то, что успел взять в долг?
— Замолчи! — холодно произнес Дон. — Черт возьми, какой прок от того, что мы станем оскорблять друг друга и ссориться? Фейбиан утверждает, что завещание нельзя опротестовать, и этим все сказано. Мы должны пережить еще сорокавосьмичасовой фарс. Очевидно, тут уж ничего не поделаешь!
— Отдать должное его праху! — злобно воскликнула Ванда. — Я бы с наслаждением подожгла его склеп!
— Интересно, — вкрадчиво заговорил Карл, — неужели вы все не разобрались в сути данного завещания или только притворяетесь?