Том 14. Убийство - завтра!
Шрифт:
— Какой? — затаив дыхание, спросила я.
— Какое это имеет значение? — рассердился Джонни.
— Мне просто хотелось бы там присутствовать, вот и все, — призналась я.
Джонни бросил на меня грозный взгляд и зашагал обратно к лифту.
— Эй! — позвала я. — Куда ты идешь? Ты не можешь теперь нас оставить.
— Да ну? — холодно отозвался он. — Я не прикоснусь к этому трупу, даже если мне заплатят в десять раз больше обычного! Во всем мире не хватит денег, чтобы втянуть меня в эту историю!
Он
— Чикита, — умоляющим голосом спросил Рафаэль, — ты же не бросишь меня в беде?
— Ну конечно нет, — твердо ответила я. — У меня как раз наклюнулась еще одна идея.
Глава 3
Рафаэль хлопнул крышкой багажника и уставился на меня как кобра перед броском.
— Ах, у тебя возникла другая идея? — мягко спросил он. — У меня тоже, представь себе. Как ты посмотришь на то, чтобы присоединиться к нашему другу в багажнике автомобиля?
— Но послушай, Рафаэль, — поспешно сказала я. — Джонни ведь сообщил нам, как его зовут, — Джонатан Б. Штерн, правда?
— Не напоминай мне, — простонал он. — Чтобы я, Черная Смерть, совершил такую ошибку!
— Да, тут ты дал маху, — посочувствовала я. — Но, как говорят анонимные алкоголики, нет смысла плакать над пролитым виски. Я придумала, куда мы можем деть этот труп, чтобы никто не возник с дурацкими вопросами.
— Никак, припомнила еще один пляж? — процедил он сквозь стиснутые зубы.
— Нет, его дом, — с торжеством произнесла я.
Рафаэль обдумывал мои слова секунд десять, затем пожал плечами. Я никогда так и не смогла до конца разобраться, что этот жест означает в его стране: иногда — это приказ открыть огонь, а иногда — намек на то, что тебе лучше выпрыгнуть в окно, так как он собирается запереть дверь.
— У миллионера должна быть жена, — проговорил он наконец, — и, кроме нее, еще и прислуга. Ты что, предлагаешь, подкатить нам прямо к парадному входу, нажать звонок, а когда дверь откроют, вежливо поинтересоваться: «Простите, это, случайно, не ваше?» После чего вручить покойника?
— Ничего подобного, — возразила я. — Мы подождем, пока они все заснут, а потом подкрадемся и положим труп у входной двери.
— Нажмем на кнопку звонка и смоемся? — спросил Рафаэль мягким угрожающим голосом.
— О’кей. — Я пожала плечами. — Ты можешь придумать что-нибудь лучше?
По его остекленевшему взгляду я поняла, что придумать-то он может и что мне вовсе не следовало пожимать плечами. Не стоило забывать о том, что на мне надета прозрачная блузка.
— Думай, пожалуйста, о деле! — поспешно посоветовала я.
— Возможно, ты и права, чикита, — сказал он. — Я не могу придумать ничего лучше. Где находится дом
— Не знаю, — ответила я, — но мы это выясним. Пошли обратно в офис.
Мы поднялись наверх и увидели Джонни, который сидел за моим столом и вырезал из бумаги кукол.
— Джонни, — я обнадеживающе ему улыбнулась, — скажи, ты не возражаешь…
— Я тебя не вижу, — прервал он меня, уставившись на своих бумажных человечков. — Для меня ни один из вас не существует. Когда полиция начнет меня трясти, я буду отрицать абсолютно все и, если мне повезет, может, сохраню свою лицензию. Прощайте, мисс Я-Даже-Не-Хочу-Помнить-Вашего-Имени!
— Только один вопрос, Джонни, — взмолилась я. — Где живет мистер Штерн?
— Ты хочешь сказать, где он жил? — огрызнулся Джонни. — На Беверли-Хиллз, где же еще? Он живет… жил в огромном доме. Три акра земли, плавательный бассейн в шестьдесят футов, изумительный теннисный корт, великолепный пейзаж. Я читал объявление еще до того, как он этот дом приобрел. В нем одних ванных комнат и то целых пять с половиной.
— О Боже! — изумился Рафаэль. — Какая же половина его тела принимала эту половину ванной?
— Не будь смешным! — рявкнул на него Джонни.
— Какие же вы тупые! — воскликнула я. — Даже мне это понятно.
— Тебе?
Джонни глянул на меня с недоверием.
— Никто же не лезет в ванну вниз головой, верно? — спросила я. — Даже если это половина ванны.
— Это же комната, — глубокомысленно объяснил Джонни. — Половину ее занимает ванна — а вот что в другой половине?
Джонни скатал своих бумажных кукол в шарик и свирепо выбросил его из окна.
— Если вы, двое идиотов, обещаете мне убраться отсюда, — взвыл он, — я узнаю адрес и скажу его вам.
— Договорились, — кивнула я. — Ведь это в основном то, из-за чего мы сюда пришли.
Джонни начал рыться в своих талмудах и вскоре дал нам адрес. Я записала его на клочке бумаги, чтобы не забыть.
— А теперь убирайтесь оба, — резко сказал Джонни. — И не рассчитывайте, что я выручу вас из тюрьмы — я и глазом не моргну, что бы с вами ни произошло.
— Пошли, Рафаэль, — произнесла я, гордо вскинув голову. — Все это только доказывает мудрость старинной пословицы: друзья познаются в беде.
Затем я вышла из кабинета с высоко поднятой головой, чувствуя себя так, как, должно быть, чувствовала себя французская королева, когда ее вели на гильотину. Вы знаете, о ком я говорю, о той самой, которая сказала: «Они не смогут теперь спокойно есть кусок хлеба». Но крестьянам было не до нее, они были слишком заняты свободой, равенством и отловом аристократов.
Мы вновь спустились в гараж и забрались в машину.
— Как ты думаешь, Мэвис, когда в доме Штерна ложатся спать? — спросил Рафаэль, заводя мотор. — Сейчас уже половина седьмого.