Том 15. Книга 1. Современная идиллия

Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович

Идея причинения, в интересах «пользы» России, разнообразного «вреда» ее населению была, можно сказать, постоянным принципом политики царизма. Салтыков оставил ее в основе всех редакций «Сказки». В четвертой редакции эта идея уснащена рядом подробностей, характерных именно для 80-х

годов. Сравнительно с пятой редакцией, она действительно полнее отражает конкретные политические обстоятельства, оттенки в правительственном курсе, которыми отличались кризисные для российского самодержавия 1879–1882 гг. В пятой редакции Салтыков, отказавшись от некоторых из этих «локальных» политических намеков, усилил момент обобщения, раскрывающего самую сущность института самодержавной деспотической власти.

Науки упразднит — польза… — Имеется в виду деятельность Д. А. Толстого на посту министра народного просвещения.

…население испугает — еще того больше пользы. — К осуществлению этой цели направлялись многие меры правительства: учреждение в 1879 г. временных генерал-губернаторов с задачей «спасительного устрашения», как выразился один из них (см.: П. А. Зайончковский. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880-х годов, стр. 97), царский манифест 29 апреля 1881 г., который, по характеристике современника, «дышит <…> вызовом, угрозою» («Дневник Е. А. Перетца». Л., 1927, стр. 69) и т. д.

Предполагалось, что отечество завсегда в расстроенном виде от прежнего начальства к новому доходит… — «Всеподданнейшие

доклады» и другие официальные заявления Лорис-Меликова, Игнатьева, Д. Толстого, сменявших друг друга у кормила российской внутренней политики, именно так определяли исходные обстоятельства деятельности каждого: «положение дел достигло того предела, далее которого идти некуда», — утверждал Лорис-Меликов, считая своей задачей «возобновление правильного течения государственной жизни». Игнатьев, в свою очередь, нашел, что «лицам, призванным к управлению после 29 апреля, предстояло работать при весьма трудных условиях <…> хищение и отрицание действительных потребностей народа шли в последнее время рука об руку <…> Полиция и все местное управление, поставленные крайне неправильно, еще более обнаруживали, что авторитет власти поколеблен и что она бессильна» (цит. по кн.: П. А. Зайончковский. Кризис самодержавия на рубеже 1870–1880 годов, стр. 157, 207, 486).

И всякий раз при этом будет слезы лить и приговаривать: видит бог, как мне тяжко! — В политической практике Лорис-Меликова и Игнатьева угрозы «не допускать ни малейшего послабления и не останавливаться ни перед какими строгими мерами для наказания преступных действий» неизменно обосновывались «тягостным положением» «родины», необходимостью «успокоить и оградить законные интересы» «благомыслящей части» общества и т. д. (П. А. Зайончковский. Кризис самодержавия на рубежа 1870–1880 годов, стр. 156, 157).