Том 17. Записные книжки. Дневники
Шрифт:
7. «Три года», гл. XI. Вошло все, кроме детали: «людей меньше».
8. «Три года». Не вошло. О гувернантке — в гл. X ( РМ, 1895, № 2, стр. 116–117 — см. Сочинения, т. IX, стр. 378).
9. «Три года», гл. V. Почти дословно, с добавлением отдельных деталей. Ср. Сочинения, т. IX, стр. 36.
10. «Три года», гл. VI. Лаптев — Юлии.
11. «Три года», главы XVI и V. Первая фраза повторена ниже: I, 35, 17 и I, 36, 14. В связи с усилиями Юлии пробудить в старике раскаяние (гл. XVI): «… и неоткуда было взяться раскаянию…» ( РМ, 1895, № 2, стр. 150 — см. Сочинения,
Стр. 35.1. «Три года», гл. XV. Лаптев читает в кресле, Юлия — в chaise-longue’е ( РМ, 1895, № 2, стр. 142 и 143; в изд. Маркса упоминается только кресло — см. Сочинения, т. IX, стр. 77 и 390).
2. «Три года», гл. IX. Лаптевы жили в большом доме в одном из переулков на Малой Дмитровке. Для Кочевого Лаптев снимал флигель во дворе, а против этого флигеля стоял другой, «в котором жило какое-то французское семейство…» Дважды упоминается, что Костя наблюдал в бинокль за жизнью этого семейства. Фамилии Пиготы в повести нет. Зато она есть в письме Чехова, написанном в доме Фирганг на Малой Дмитровке 21 ноября 1891 г. А. И. Смагину: «Пиготы по целым дням сидят у окон. Но Семашко после Вашего отъезда еще ни разу не видел их голыми». Эта английская (а не французская, как в повести) семья действительно жила в квартире с окнами против окон Чеховых на Малой Дмитровке.
3. «Три года». Не вошло. «К ним» — очевидно, к Алексею и Юлии Лаптевым. В повести упоминается лишь священник в доме старика Лаптева (гл. VI).
4. «Три года». Не вошло. Возможно, к гл. I (Панауров после ужина уходит к себе на вторую квартиру).
5. «Три года», гл. VII. О Юлии («в черном платье и с большою бриллиантовою брошью, которую прислал ей свекор…»).
6. «Три года». О Юлии. Не вошло.
7. «Три года». Не вошло. Возможно, к гл. XI, когда Юлия уехала в Москву, а Панауров еще оставался в провинциальном городе.
8. «Три года». Не вошло.
9. «Три года». Главы IX (о первом приезде Панаурова в Москву) и XVI (он вновь приезжает в Москву и живет в «Дрездене»).
10. «Три года», гл. XVI. О посещении Юлией старика Лаптева.
11. «Ариадна». Не вошло. Шамохин — о хитрости Ариадны и ее уменье притворяться.
12. «Три года. Не вошло. К словам Федора Лаптева в гл. V.
13. «Три года», гл. XIII. В отличие от I, 19, 4 здесь, как и в повести, определение «рубаха» относится не к Ярцеву, а к Лаптеву. Это — слова Кочевого (см. примечание к I, 19, 4 * ).
14. «Три года», гл. XIII. Продолжение записей к словам Кочевого о Лаптеве. См. I, 32, 9; I, 34, 4. «… где нужно <…> дать отпор наглецу и нахалу, там он конфузится и падает духом. Такие люди <…> прекрасные люди, но для борьбы они совершенно негодны. И таких много-с, и благодаря этому, в нашем обществе рядом с широким развитием гуманных идей, рядом с быстрым движением вперед, вы встречаете татарщину и всякие безобразия» ( РМ, 1895, № 2, стр. 133; в изд. Маркса нет второй фразы — см. Сочинения, т. IX, стр. 68 и 388).
15. «Три года», гл. XVI. Переписано ниже: I, 39, 4. Лаптев — Юлии: «… раз в жизни я был счастлив,
16. «Три года», гл. XII. Конкретизация мотива, намеченного в I, 29, 5. В повести не названа стоимость белья и опущена фраза солдата о «баночке». Вместо «бабы» — прачки. О чести — иначе: «у бедняка уже ничего не осталось, кроме чести» и для него «честь дороже всего на свете» ( РМ, 1895, № 2, стр. 130–131 — см. Сочинения, т. IX, стр. 386–387).
17. «Три года». Повторение первой фразы из записи I, 34, 11 (см. примечания * ). Вновь повторено ниже: I, 36, 13.
Стр. 36.1. «Три года». Не вошло. К гл. X, где говорится о гувернантке. В повести покровительственное отношение девочек к гувернантке выражено иначе: когда она рыдала, они «умоляли ее успокоиться и потом уводили гулять на Дмитровку» ( РМ, 1895, № 2, стр. 117 — см. Сочинения, т. IX, стр. 378).
2. «Три года», гл. XII. Связано с характеристикой Лаптева в I, 21, 7. Перенесено в повесть без изменений ( РМ, 1895, № 2, стр. 129 — см. Сочинения, т. IX, стр. 385).
3. «Ариадна». Шамохин — в связи с письмами Ариадны его отцу, написанными «прекрасным литературным языком»: «… каждая женщина может быть писательницей».
4. «Три года». Не вошло. Может быть, задумано в связи с мыслью Юлии после припадка Федора Лаптева: «помогать… спасать людей» — гл. XV. Мотив «победить природу» связан в повести не с Лаптевым («он» — в записи), а с Ярцевым. См. I, 6, 3 и I, 24, 2 и примечания * .
5. «Три года», гл. XV. О Юлии. Возвращение к уже намеченному эпизоду: см. I, 29, 7. В повести: «… не плакала, но была очень бледна…»
6. «Три года», гл. VII ( РМ, 1895, № 1, стр. 44 — см. Сочинения, т. IX, стр. 373).
7. «Три года», гл. XV. Сравнения «как к сараю» в повести нет.
8. «Три года», гл. VII. Слова Юлии повторены буквально ( РМ, 1895, № 1, стр. 44 — см. Сочинения, т. IX, стр. 374).
9. «Три года», гл. XII. В повести — о поведении Лаптева на картинных выставках. См. примечание к I, 21, 7 * .
10. Ср. I, 121, 15.
11. «Три года», гл. X. «… одни называли его большим талантом, другие — дилетантом» ( РМ, 1895, № 2, стр. 121 — см. Сочинения, т. IX, стр. 382).
12. «Три года», гл. XVI ( РМ, 1895, № 2, стр. 150 — см. Сочинения, т. IX, стр. 393).
13. «Три года», гл. XI. О Юлии. «На окнах того дома, в котором жила когда-то Нина Федоровна, теперь были приклеены белые билетики».
14. «Три года», гл. XVI. Первая фраза — повторение начала записи I, 34, 11 и записи I, 35, 17. Далее ср. со словами повествователя: «Юлии хотелось смягчить старика, внушить ему чувство жалости к себе…» Намек на возможную скорую смерть старика содержится в прямой речи Юлии («… вы уже стары и скоро бог призовет вас к себе…»). Конец записи — снова в тексте повествователя: «… и неоткуда было взяться раскаянию, так как он считал себя высшим, непогрешимым существом…» ( РМ, 1895, № 2, стр. 150 — см. Сочинения, т. IX, стр. 393).