Том 18. Лорд Долиш и другие
Шрифт:
Эгги снова замолк с озабоченной гримасой на лице. Попытавшись снова начать фразу, он вдруг запнулся, выпустив изо рта воздух с каким-то свистящим звуком, и словно окаменел. Трость, вывалившись из ослабевших пальцев, с грохотом покатилась по полу. Он сидел неподвижно, делая судорожные глотательные движения и тупо уставившись на дверь. Туда, где из-за занавески выглядывал я.
Мисс Бринкмайер сидела ко мне спиной, но полагаю, что вид у нее был озадаченный. Во всяком случае, голос ее прозвучал несколько встревоженно:
— Что с вами, мистер Маннеринг?
Зелень
— Нет, — сказал он. — Нет, ничего.
— Вы плохо себя чувствуете? — настаивала Бринкмайерша.
Он снова сглотнул раз-другой.
— Нет, все хорошо, спасибо, — пробормотал он, мучительным усилием отводя от меня взгляд. — Если бы он только не ухмылялся…
— Как вы сказали?
— Зачем он ухмыляется?
— Кто?
— Нет-нет, никто, — вздохнул Эгги. — Все нормально. Но в этом есть что-то такое… жуткое… Розовые кролики — совсем другое дело.
Мисс Бринкмайер, кажется, начала понимать, что столкнулась с чем-то серьезным.
— Может быть, стакан воды? — предложила она.
— Что? Нет, спасибо.
Наступила тишина. Эгги снова вздохнул.
— Расскажите мне еще о Храме, — попросил он. — Пожалуйста. Меня он очень интересует. Та девушка так хорошо говорила о нем… Это ведь оздоровительное учреждение, я правильно понимаю? Если, допустим, человек — неважно, кто — чувствует, что несколько… э-э… увлекся, они помогут ему, да?
— Именно этим они и занимаются, — подтвердила мисс Бринкмайер.
— Даже если он слишком далеко зашел?
— Для сестры Стотт ничто не слишком. Даже самая жалкая развалина заслуживает спасения.
— Думаю, мне стоит пойти туда, — кивнул Эгги. — Конечно, я уже почти трезвенник, но проблемы с чертями еще случаются. Ничего серьезного, но немного раздражает. Где он, этот Храм?
— В Калвер-Сити.
— Там, наверное, нужны рекомендации и все такое?
— Нет, просто приходите, и все. В Храме всем рады.
— Очень хорошо.
— Однако у нас сейчас нет времени это обсуждать, — поджала губы Бринкмайерша.
— Да-да, конечно.
— Я должна вас предупредить насчет мальчика. С ним нужна твердость.
— Вот как?
— Не позволяйте ему никаких вольностей. Если он почувствует слабину, могут быть неприятности.
— О! Крепкий орешек?
— Крепче не бывает. Не ребенок, а бешеный скунс в человеческом образе.
Такого уже никак нельзя было вытерпеть. Одно дело конструктивная критика, и совсем другое — грубые оскорбления. Я шагнул вперед.
— Что вы сказали? Бринкмайерша обернулась.
— А, вот и он!
— Боже мой! — воскликнул Эгги. — Вы тоже его видите?
— Простите?
— Вы видите этого чертенка? — показал он на меня. Она мрачно кивнула.
— Так и есть. Чертенок Джо Кули собственной персоной.
— Это он?
— А кто же еще?
— Пф! — Эгги, отдуваясь, откинулся на спинку стула и принялся утирать мокрое от пота лицо.
Мисс Бринкмайер бросила
— У тебя кудри все развились. Неужели трудно причесываться как следует? Познакомься, это мистер Маннеринг, он попробует справиться с твоим акцентом. Скажи: «Здравствуйте, мистер Маннеринг!»
В такой малости я был готов ей уступить.
— Здравствуйте, мистер Маннеринг!
— Привет! — выдавил Эгги. — Если только ты не призрак.
— Ну что ж, — объявила мисс Бринкмайер, поднимаясь со стула, — теперь вы сами слышали. Предоставляю его в ваше распоряжение, а мне нужно отдать распоряжения кухарке. Делайте что угодно, хоть топором рубите, но избавьте его от этого ужасного гнусавого выговора.
Она вышла, а Эгги еще несколько минут отдувался, утирая лицо. Наконец он спрятал носовой платок.
— Господи, какое облегчение! Ну и напугал ты меня, нечего сказать. Приглядывай получше за своим астральным телом или как там оно называется — на цепь его посади, что ли… Известно ли тебе, что не далее как вчера оно явилось ко мне и дунуло в левое ухо, чем не только напугало и расстроило меня, но и совсем сбило с толку, заставив принять в корне ошибочный взгляд на положение дел. Теперь, слава богу, все в порядке. Я вижу, что…
Мысли лихорадочно роились у меня в голове. Теперь, когда желанное чудо свершилось, и мы оказались наедине, надо придумать, как лучше подвести разговор к деликатной финансовой теме.
— …что все это лишь естественный психический феномен. Естественный психический феномен, — повторил Эгги, смакуя каждое слово. — Не буду утверждать, что я его понимаю… возможно, наши мозги просто не рассчитаны, чтобы это понимать… но думаю, такое бывает сплошь и рядом. И она еще пыталась меня уверить, что я конченый человек! Вот и верь после этого людям, мало ли что болтают! Они, конечно, хотят как лучше, но сами не знают, что говорят. Ты только представь себе, если бы все не разъяснилось, и я не понял, что это совершенно естественный психический феномен, я мог бы и в самом деле стать распроклятым трезвенником! Честное слово! Я уже почти решил, совсем настроился идти в этот чертов Храм Рассвета или как там его, и подписывать бумаги…
Я продолжал размышлять. Надо объяснить произошедшее как можно подробнее, четко и доходчиво. Не такая уж это и невыполнимая задача. Эгги хоть и сумасброд, но уж во всяком случае не скептик. Он верит всему, что пишут эксперты по скачкам в утренних газетах, так почему бы ему не поверить и в мою историю? Надо только правильно подготовить, так сказать, почву..
Эгги все занудствовал, теперь уже с ноткой раздражения:
— Ну и дура же эта девчонка! Ну хорошо, допустим, ее папаша и в самом деле видел розового кролика. Пускай даже тот попросил закурить, ну и что? Все ведь решают индивидуальные особенности: то, что заставляет одного видеть розовых кроликов, другому, который покрепче, будет совершенно нипочем. Тут и телосложение играет роль, и обмен веществ. У меня и то, и другое на уровне, так что мне беспокоиться…