Том 18. Пьесы, сценарии, инсценировки 1921-1935
Шрифт:
Бежит Петя; подбежал к группе рабочих:
— Морозова арестовали. И весь стачечный комитет…
Среди рабочих — волнение; Петю окружают человек двадцать.
Солдаты и жандармы выводят на площадь Морозова и ещё пятерых рабочих. Вера испуганно смотрит с крыльца, офицер, смеясь, указывает ей на арестованных, тронул коня, отъезжает.
Из улицы, вслед арестованным, идёт толпа рабочих, настроенная бурно. Анфиса. К ней подходят рабочие, выражая сочувствие. Она
— Он сам выбрал эту дорогу.
К толпе подбегает Вера и с большою силой говорит рабочим:
— Что же вы не защищаете защитников ваших? Вас — тысячи.
Её неожиданное вмешательство сначала вызывает недоверие и насмешки рабочих, но скоро зажигает в них чувство протеста. Толпа увеличивается, волнение всё сильнее.
Двое жандармов ведут Соколова, весёлого, как всегда. Толпа преграждает им дорогу. Вера кричит, указывая на Соколова:
— И этого взяли! Не стыдно вам?
Соколов остановился, удивлённо смотрит на Веру, жандармы грубо толкают его, он упал, катится под ноги рабочих. Поняв его намерение, рабочие сгруживаются теснее вокруг жандармов, стискивая их так, чтоб они не могли действовать оружием.
В то же время толпа, расступаясь, открывает дорогу Соколову, он, согнувшись и на четвереньках, бежит к воротам дома, возбуждая сдержанный смех рабочих; они двигаются вместе с ним, прикрывая его. Анфиса, схватив Соколова за руку, увлекает его за собою во двор дома.
Кто-то поднял Веру на руки, посадил её на плечо себе, и она, возвышаясь над толпою, говорит, указывая на дом, занятый жандармами.
Скачут пятеро казаков, врезались в толпу, бьют людей нагайками, но быстро исчезают, сорванные с лошадей.
Из толпы выскочила испуганная лошадь, мчится прочь. Бобров бьёт её по крупу балалайкой, балалайка сломалась, Бобров смотрит с досадой на гриф, оставшийся в руке его.
Комната Анфисы; быстро переодевается Соколов; Анфиса, помогая ему, торопит:
— Скорей! Беги. Лесом…
Из окна дома жандармский и казачий офицера стреляют в толпу, рабочие бросают в них камнями, палками; вышибли револьвер из руки офицера.
Лавочник Бармин торопливо запирает двери лавки.
Со стороны фабрики бежит отряд солдат, впереди — унтер-офицер с обнажённой шашкой. Припадая на колено, солдаты стреляют.
С другой стороны на площадь выскочило человек десять казаков, они бьют людей шашками плашмя.
Толпа мечется по площади, тает, люди прыгают через заборы, скрываются во дворах домов.
На крыше лавки — Бармин, сидит верхом на коньке, размахивая руками, как бесноватый, кричит:
— Бей, бей!
Быстро бежит Анфиса, увлекая за собою Соню; Соня прихрамывает,
Бобров. Ранили?
Соня. Ушибли.
Пьяный Туркин, стоя на крыльце трактира, поёт. Вдруг что-то увидал, бежит с лестницы.
Площадь опустела; в разных местах её лежат убитые: четыре трупа мужчин, женщина, мальчик. Ползёт человек с перебитой ногою.
Вера хочет подняться с земли и не может. К ней подбежал Туркин.
Бармин смотрит с крыши, наклонясь, рискуя упасть, кричит, ползёт по крыше, скрывается…
Солдаты, казаки, жандармы столпились пред крыльцом дома, затылками на площадь. Жандармский офицер, стоя на крыльце, говорит им что-то, они строятся. В окне — казачий офицер, угрюмый, мундир изорван, в пыли.
Бежит Бармин, спотыкаясь; отталкивает Туркина, поднимает с земли дочь, хочет увести её; она стоит, глядя в окна дома, куда увели Морозова. Она — ранена. Едва держится на ногах. Туркин, сидя на земле, смотрит на неё глазами преданной собаки, лицо его в пьяных слезах. Бьёт себя в грудь руками, что-то говорит.
Из дома выводят арестованных рабочих во главе с Морозовым. Их тесно окружает конвой солдат.
Поравнявшись с Верой, Морозов вздрогнул, приостановился, снял фуражку, Вера улыбается ему, протянув руку, почти падая. Бармин грозит арестованным кулаком. Туркина оттолкнули, опрокинули солдаты; он встаёт на ноги, идёт в цепь конвоя:
— Ар-рестуйте.
Конвойные отталкивают его, толкают Морозова; он всё-таки успел пожать руку Веры. Идут дальше. Рабочие снимают шапки, видя убитых.
Вера смотрит вслед им, медленно идя с отцом к лавке, страдальчески улыбается.
Дом, где жил Морозов. У ворот стоит Анфиса, в окне лица Сони и Пети.
Ведут арестованных. Анфиса низко кланяется им. Соня высунулась из окна, кричит:
— До свидания, милые!
Один из конвойных, ругаясь, прицеливается в неё, она исчезает.
Анфиса стоит у ворот, глядя вдаль. Подошёл Бобров.
— Что, мать?
Бобров гладит её плечо, она уклоняется от его ласки, глядя вдаль.
По пути на дно
Эпизод 1
Лука
Сельский сход. Мужики обсуждают вопрос о покупке лугов у помещика. Сильное волнение, горячий спор, толпа — человек тридцать домохозяев, всё пожилые люди и старики. Особенно взволнован один из мужиков, человек лет сорока; он оборван, как нищий; он потрясает своими лохмотьями, хватает за руку женщину, свою жену, она вдвое моложе его, миловидна, одета приличнее его.