Том 19. Письма 1875-1886

Чехов Антон Павлович

Левинский, которого Вы видели у Суворина ^* , не редактор «Будильника». Он издатель негласный… Служит: чиновником особых поручений при почтамте, смотрителем Политехнич<еского> музея, секретарем разных благотворит<ельных> обществ и т. д. Человек добрый, мягкий, но тихоня и малодушный. Мы с ним приятели: он удостоверяет мне подпись под почтамтскими объявлениями…

Клише готово! Завтра оно пойдет с этим письмом на почту. Я посылаю: 1) Клише для черной краски. 2) Клише для красной и 3) Оригинал виньетки для руководства гг. литографов ^* . На оригинале

места, нарисованные лиловыми чернилами, должны быть абсолютно черны. Подпись «Издание журнала „Осколки“» не вытравилась, а потому должна быть набрана типографским, тонким шрифтом.

Вы видите, что виньетка недурна, хотя фигура сильно подгуляла… Оригинал, по выходе в свет книги, благоволите возвратить, ибо он есть, так сказать, вещественное доказательство невещественной любезности моего вещественного приятеля ^* .

Агафопод ^* влез в долги и хочет драть из Н<овороссийс>ка ^* …Чёрт знает как сложилась его жизнь! Не пьет, не курит и балов не задает, а не может прожить в провинции на 120–150 р. в месяц, когда я с большущей семьей года 2–3 тому назад жил в Москве на 100–120 р. А ведь живет мерзко, ест чепуху!

Если Суворин не врет ^* , т. е. если моя книга разойдется, то это будет недурно.

Сегодня ездил к Николаю и привез его домой. Он только что получил деньги из «Вс<емирной> иллюстрации» ^* , куда давал похороны Аксакова ^* . Живет, конечно, не так, как мог бы жить. На мой вопрос, желает ли он работать в «О<сколк>ах» ^* , он ответил: «Конечно! Я завтра же пошлю туда рисунок!»

Стало быть, ждите завтра, с чем Вас и поздравляю. Если это завтра протянется 2–4 недели, то придется радоваться, что оно не протянулось 2–4 месяца.

Посылаю рассказик ^* . Завтра (воскресенье) у меня день свободный. Если ничто не помешает, то напишу и пришлю еще что-нибудь.

Кланяюсь Прасковье Никифоровне и Феде.

Ваш А. Чехов.

Едва не забыл сообщить приятную новость.

5-го марта я был в синедрионе, сиречь судился у мирового, и присужден к уплате 50 руб. ^*

Если Вам приходилось когда-нибудь платить чужие долги, то Вы понимаете, какую революцию подняли в моем маленьком финансовом мире эти глупые, некстати на голову свалившиеся 50 руб.

А. Ч.

Билибину В. В., 11 марта 1886 ^*

157. В. В. БИЛИБИНУ

11 марта 1886 г. Москва.

86, III, 11.

Есть надежда, что в грядущие дни я буду по горло занят, а потому отвечаю на Ваше письмо теперь, когда имеется час свободный, уважаемый Виктор Викторович! (Не подумайте, что слово «свободный» относится к Вам: перед ним нет запятой.)

Primo… Ваши похождения в драматической цензуре ^* подействовали на меня, как Майн Рид на гимназистов: сегодня я послал тудапьесу в 1 действии ^* .

Напрасно Вы хлопотали ^* о

том, чтоб мне в «Осколках» прибавили. Если ради 10 р., которые прибавлены Вам, Лейкин будет писать в каждом № 2 сценки (для уравнения бюджета), то сколько сценок придется ему написать, если и мне прибавят? Помилуйте! Пожалейте человека!

Пальмина я не видел.

С невестой разошелся до nec plus ultra [55] . Вчера виделся с ней, поговорил о чёртиках (чёртики из шерсти у нас в Москве модная мебель), пожаловался ей на безденежье, а она рассказала, что ее брат-жидок нарисовал трехрублевку так идеально, что иллюзия получилась полная: горничная подняла и положила в карман. Вот и всё. Больше я Вам не буду о ней писать.

Быть может, Вы правы, говоря, что мне рано жениться… Я легкомыслен, несмотря даже на то, что только на один (1) год моложе Вас… Мне до сих пор иногда снится еще гимназия: невыученный урок и боязнь, что учитель вызовет… Стало быть, юн.

55

крайней степени ( лат.).

Как метко попали «Колосья»! Вы грубы! Как раз наоборот… Весь Ваш недостаток — Ваша мягкость, ватность… (от слова «вата» — простите за сравнение). Если Вы не пугаетесь сравнений, то Вы как фельетонист подобны любовнику, к<ото>рому женщина говорит: «Ты нежно берешь… Грубее нужно!» (A propos: женщина та же курица — она любит, чтобы в оный момент ее били). Вы именно нежно берете…

За тему — merci Вас. Утилизирую ^* .

«Ведьма» в «Новом времени» дала мне около 75 р. — нечто, превышающее месячную ренту с «Осколков» ^* .

Читаю Дарвина ^* . Какая роскошь! Я его ужасно люблю. «Женитьбу» Стулли ^* не читал… Сей Стулли был учителем истории и географии в моей гимназии и жил на квартире у нас… Коли увидите его, напомните ему жену учителя франц<узского> языка Турнефора, которая (т. е. жена), почувствовав приближение родов, окружила себя свечами.

Ваша фамилия напоминает мне степной пожар. Когда-то во времена оны, будучи учеником V класса, я попал в имение графа Платова в Донской области… Управляющий этим именьем Билибин, высокий брюнет, принял меня и угостил обедом. (Помню суп, засыпанный огурцами, начиненными раковой фаршью.) После обеда, по свойственной всем гимназистам благоглупости, я, сытый и обласканный, запрыгал за спиной Билибина и показал ему язык, не соображая того, что он стоял перед зеркалом и видел мой фортель… Час спустя, прибежали сказать, что горит степь… Б<илибин> приказал подать коляску, и мы поехали… Не родственник ли он Вам? Если да, то merci за обед…

Тем совсем нет. Не знаю, что и делать.

В Москве свирепствует тиф (сыпной), унесший в самое короткое время шестьчеловек из моего выпуска. Боюсь! Ничего не боюсь, а этого тифа боюсь… Словно как будто что-то мистическое…

Я знаю, «Ведьма» не в Вашем характере, да и многим она не понравилась ^* …Но что делать! Нет тем, да и чёрт толкает под руку такие штуки писать…

Но однако пора спать.

Ваш А. Чехов.