Том 1
Шрифт:
— Все ли разграбили? — спрашивали они. — Осталось ли что-нибудь для нас?
— Не ходите туда, — отвечал Бигвай, — возвращайтесь обратно!..
Но товарищи не слушались и как безумные продолжали бежать по городу.
Бен-Кадех стоял на валу и смотрел в нашу сторону:
— Вы прибыли вовремя. Смотрите, кусты опять движутся. Они наступают на нас.
По всей равнине целые заросли кустов быстро передвигались и приближались к нам. Иногда выскакивали из-за кустов люди, раскрашенные белыми и красными полосами, и потрясали длинными
Все оставшиеся при кораблях товарищи притаились за насыпью, готовые к защите.
Канарцы подступали, толкая перед собой вязанки сухого хвороста, и когда были уже совсем близко, то подожгли его. Высокие языки пламени с треском взвивались, и искры сыпались на тесно стоявшие корабли. Наши воины смело бросались на приближавшихся канарцев, избивали их, но густые ряды бронзовых людей надвигались отовсюду, и их копья с широкими, как листья, лезвиями летели в наших защитников, сбивая их с ног. Камни, пущенные пращами, наносили тяжелые раны и с грохотом ударялись в борта кораблей.
Наконец показались отряды Лала-Зора. Они бежали в беспорядке. Одни — нагруженные мешками, другие — побросав оружие, с испуганными лицами, задыхаясь от быстрого бега.
Чтобы лучше видеть, я влез на мачту и забрался на верхушке в бочку.
Мимо меня пролетали камни, шуршали оперенные стрелы. Массы канарцев все прибывали. Я заметил вдали Лала-Зора. Он защищался топором, и бронзовые люди падали вокруг него. Товарищи расчистили ему мечами путь. Они добежали наконец до лагеря.
— В море! В море! — раздавался общий крик.
Корабельщики стали отталкивать от берега корабли, и первым отплыл нарядный корабль Лала-Зора.
Все взбирались на корабли, отставшие бросались в воду и вплавь добирались до своих судов. Многие влезли на наш корабль. Среди них был Меремот, испуганный, бледный, дрожащий.
Больше нельзя было медлить. Бен-Кадех перерубил канат, и «Кокаб-Цафон» под ударами весел стал отдаляться от берега.
Так закончился набег Лала-Зора на страну Канар.
5. БЕРЕГА ПРОПАЛИ
Все корабли шли на веслах, стараясь не отдаляться от суши. Толпа канарцев бежала по берегу, следя за нами.
Корабль Лала-Зора был недалеко, и оттуда в трубу нам закричали:
— Подойти ближе, идти рядом!
Но Бен-Кадех приказал:
— Убрать весла! Поднять парус!
Ветер дул от берега в бурное, вспененное море, где ходили громадные валы. Парус надулся, и «Кокаб-Цафон» стал взлетать на гребни валов, уходя в открытое море. Вода перекатывалась через палубу, все попрятались в трюм.
Меремот выглянул из люка:
— Что ты делаешь, Бен-Кадех? Разве ты не слышал приказа Лала-Зора?
А Бен-Кадех твердо отвечал:
— Мы плывем вперед, а кому не нравится, может прыгать в воду. Кэдэм!
(Вперед!) На корабле Лала-Зора тоже убрали весла. Он повернулся к нам носом, и два пестрых паруса поднялись на мачтах.
Бен-Кадех оглядывался назад, повторяя одно
Расстояние между кораблями не изменилось. Все другие корабли постепенно терялись в туманной зыби, берег тоже стал сливаться с небом.
Впереди был тот беспредельный простор последнего Крайнего [86] моря, откуда корабли не возвращаются, где конец света и начинается вечная черная мгла.
Куда несется Бен-Кадех? Может быть, он предпочитает погибнуть в море, чем попасться в руки молодцов Лала-Зора?
Я спустился вниз и, цепляясь за веревку, протянутую вдоль борта, пробрался на мостик к Бен-Кадеху. Он твердо стоял, держась за перила, и ветер трепал его плащ, потемневший от водяных брызг.
86
По представлению древних. Земля напоминала развернутый плащ, окруженный со всех сторон беспредельным морем.
Бен-Кадех глядел вдаль и беспечно напевал:
Три дня, три дня гуляли мы В ненастную погодку, Руля, руля не взяли мы, Когда садились в лодку…— Бен-Кадех, куда мы плывем?
— Эх, мальчуган, твое лицо так искривилось, точно тебя сейчас высек твой дедушка.
Я старался улыбнуться.
— Долго еще мы будем так плыть вперед?
— Ты, кажется, хочешь, чтобы мы повернули назад и меня рядом с Софэром повесили на мачте? Ступай-ка ты вниз, а то тебя волной снесет в море…
И он опять запел:
Теперь плывем и вкривь и вкось, Как утки в грязной луже. Эй, молодец, плыви, не бойсь — Бывало с нами хуже…Я спустился под палубу. Все сидели и лежали в разных положениях.
Масляный светильник, подвешенный посредине, раскачивался во все стороны.
Софэр с иглой и ниткой стоял около одного раненого и сшивал ему рассеченное лицо. Бигвай с миской воды стоял рядом. Раненый, стоя на коленях, старался сдерживать стоны. Софэр, зашив лицо, перевязал его полосами разорванной ткани, затем улегся, положив голову на мешок.
— Бедный мальчик! — сказал он мне. — Зачем я потащил тебя с собой!
Где же мы найдем спасение? И впереди гибель, и сзади гибель. Теперь надо, как подобает мудрецу, с достоинством встретить смерть.