Том 1

Ян Василий Григорьевич

— Правитель Бесс уехал год назад с войском от всех племен Сугуды, Бактры и саков, чтобы наказать дерзкие народы, оскорбившие царя царей…

Поглядывая недоверчиво и угрюмо на безмолвного Будакена, Оксиарт начал:

— Что может сделать великий царь, если против него пошел сам бог, вышедший из моря, повелевающий демонами? Он не похож на обыкновенных людей. У него из глаз вылетают молнии и убивают все кругом. Он в два раза выше обыкновенного воина, и на голове его растут рога, завитые, как у горного барана… Когда он говорит, то люди падают на землю, как от грома. Он сын злого бога Аримана и священной змеи Ангро-Майнью. Бог Ариман даровал ему силу и злой разум, а змея наградила его хитростью, так что все народы бегут от его войска, как овцы от пожара, когда загорается высохшая степь…

Все скифы, разинув рты, слушали перса и не знали, верить ему или нет. Слишком невероятными казались его рассказы.

Послышались отрывистые вопросы:

— Ползает ли он на брюхе, как змея?

— Есть ли у него хвост?

— Видел ли ты его своими глазами?

— Если бы я его видел, разве мог бы я тогда появиться здесь? Все гибнут от его взгляда…

Все замолчали. Скифы, припавшие к решетке снаружи шатра, затаили дыхание, ожидая,

что скажут вожди. А князья, опустив глаза, хитро выжидали, кто выскажется первым.

Спитамен посматривал на всех узкими карими глазами. На его губах змеилась усмешка.

— Что же, князья, вы молчите? Ведь надо поторопиться, а не то Двурогий, сын Бога, происшедший от змеи, пожрет всех скифов, как журавль лягушек. Убегайте к исседонам или к черносвитам. [160] Там круглый год идет снег. Может быть, туда не пойдет за вами Двурогий?

Будакен почувствовал насмешку в словах Спитамена.

— Саки не бегут от слухов, которые принесла на хвосте согдская сорока! Разве не приходил к нам в степи непобедимый царь царей Куруш, [161] чтобы нас наказать? Не наши ли соседи массагеты отрезали ему голову и положили в мешок с кровью, чтобы он напился досыта? А мы, саки, и сильнее и многочисленнее массагетов.

160

По описанию Геродота, к северу от земель, занятых скифами, «где сыплется с неба белый пух», жили меланхлены (черносвиты, носящие черные плащи) и другие племена. Раскопки показывают, что уже в древнейшие времена были торговые связи между всеми этими племенами.

161

Персидский царь Кир назывался в Персии Куруш. Его разбили скифы-массагеты, а их царица, отрезав ему голову, положила ее в мешок с кровью.

— Верно! Верно! — очнулись скифы. — Чего нам бояться? Кто может прийти в наши беспредельные степи?

Спитамен заговорил опять:

— Если саки забыли, что надо сделать, когда на них идут враги, то позовите певца. Пусть он споет старые песни. В них наши деды заповедали все, чего мы не должны забывать.

— Позовите Саксафара! — раздались голоса снаружи шатра. — Пусть он споет наши старые песни!..

ПЕСНИ САКСАФАРА

Саксафара разыскали и сейчас же привели. Тощий, согбенный, с развевающимися седыми волосами, он был одет очень бедно, в коричневую грубую одежду из верблюжьей шерсти, и подпоясан ремнем с множеством металлических украшений, куколок и талисманов. На ногах были широкие желтые сапоги, из которых виднелись войлочные чулки. Немигающие выцветшие глаза смотрели вверх. Он шел с протянутыми вперед руками, ощупывая встречных. Скифы усадили его на почетном месте. Перед ним положили плоский треугольный ящик с натянутыми струнами.

Саксафар опустил пальцы на струны и сказал слабым, старческим голосом:

— Привет вам, смелые товарищи рода Тиграхауда и Роксонаки! Я не вижу ваших лиц — они скрыты от меня вечной темнотой, но я помню ваших отцов и дедов. Я так же пел им песни, как пою вам, и они повторяли доблестные древние слова, когда бросались в битву…

— Спой нам, Саксафар! Пусть сердца наши разгорятся гневом!

Зазвенели струны под десятью старческими искривленными пальцами, и Саксафар запел высоким, звонким голосом, дрожащим в ночной тишине:

Первая песня

Если вы хотите, чтобы солнце золотило загаром Смеющиеся лица наших гололобых детей, Чтобы круглые животы наших женщин Дарили новых крикунов боевого клича «улала!», Чтобы задорно плясали шестнадцатикосые девушки И звонко перекликались злобные жеребцы, Скача вокруг косяков сладко пахнущих кобылиц, — Проверьте стрелы вашего колчана, Натянуты ли туго ваши луки? Дожди увеличивают воду в колодцах, А кобылицы наполняют кумысом кожаные турсуки. Если мальчик научится крепко бить чужие скулы, Он со смехом встретит огненное мгновенье, Когда над ним зазвонят цепи смерти. Если увидите вспыхнувшие дымные огни На далеких сторожевых вышках курганов, Сзывайте товарищей, спешите на перекрестки дорог! Готовы ли кони? Отточены ли мечи? Натянуты ли туго ваши луки?

Вторая песня

Улала! Скифы! Слышите ли призыв? Еще дрожат в горячем ветре, Как змеи, вставшие на хвост, Голубые дали наших степей… Видите

ли, точки движутся вдали? Это опять показались двуногие шакалы. Мы должны догнать их На наших неутомимых бегунцах И пронзить стрелами их хребты! Улала! Скифы! Слышите ли призыв?.. Не бросай раненого на поле битвы, Если за тобой гонятся десять врагов, Вспомни отважного Сакмара. Он поочередно убил девять Гнавшихся за ним паропамисадов И привел на аркане десятого… Ты слышишь топот погони, Натянут ли туго лук? Завлекай врагов на солончак, Где завязнут их тяжелые кони. Притворись, что ты очень боишься И хочешь спастись от погони… Улала! Скифы! Вы слышите ли призыв?..

Третья песня

Если спросить совета у зайца, У него задрожит хвост и он покажет пятки, Спроси совета у наших богатырей, Они подымут секиру и крикнут боевой призыв «улала!». Вынимайте широкие ножи! Точите их на черном камне!.. Если четыре человека в союзе, Они достанут звезду с неба; Если восемь богатырей в разладе, Они потеряют то, что у них во рту… Тигр рвет одинокого волка, Но, когда выводок семи волков-братьев Завоет свою песню смерти, — Тигр, ворча, уползает в глубину камышей. Скифы, спешите скорее на помощь, Когда услышите наш призыв «улала!».

Четвертая песня

Не верьте, товарищи, длиннобородым послам! Лапы больного волка кусают шакалы, А раньше они извивались на спине, Когда видели тень его хвоста… На черном камне наточите ножи! Склоняйте головы только перед стариками И воинами-товарищами, павшими в битве! Длиннобородые персы хотят набросить на нас петлю, Но они помнят змеиный свист нашей стрелы. На черном камне наточите ножи! Великий Куруш был царь царей, Он хотел надеть цепи на скифов. Но что осталось от тысячи его дружин? Мы сделали их падалью, растаскиваемой шакалами! На черном камне наточите ножи! Мы отрезанную голову великого Куруша Напоили кровью в кожаном бурдюке. А черепами его бесчисленных воинов Играли дети во всех скифских шатрах… На черном камне наточите ножи! Великий Кир был царь царей, Но лучше бы он сидел на ковре в своем саду, Слушал пенье своих четырехсот жен, Но не беспокоил осиное скифское гнездо… На черном камне наточите ножи!