Том 2. Белая гвардия
Шрифт:
Студзинский. Совершенно верно, поручик. И мы вам очень признательны.
Елена (входит). Что такое? В чем дело?
Студзинский. Елена Васильевна, вы не волнуйтесь, все будет в полном порядке. Я вам ручаюсь. Идите к себе.
Елена уходит.
Виктор, извинись, ты не имеешь никакого права.
Мышлаевский. Ну, ладно, брось, Леонид! Я погорячился. Ведь такая обида!
Шервинский.
Студзинский. Бросьте, совсем не до этого. (Садится к огню.)
Пауза.
Мышлаевский. Где Алеша с Николкой, в самом деле?
Студзинский. Я сам беспокоюсь… Пять минут жду, а после этого пойду навстречу…
Пауза.
Мышлаевский. Что ж, он, значит, при тебе ходу дал?
Шервинский. При мне: я был до последней минуты.
Мышлаевский. Замечательное зрелище! Дорого бы дал, чтобы присутствовать при этом! Что же ты не пришиб его, как собаку?
Шервинский. Ты бы пошел и сам его пришиб!
Мышлаевский. Пришиб бы, будь спокоен. Что ж, он тебе сказал что-нибудь на прощанье?
Шервинский. Что ж, сказал! Обнял, поблагодарил за верную службу…
Мышлаевский. И прослезился?
Шервинский. Да, прослезился…
Лариосик. Прослезился? Скажите пожалуйста!..
Мышлаевский. Может быть, подарил что-нибудь на прощанье? Например, золотой портсигар с монограммой.
Шервинский. Да, подарил портсигар.
Мышлаевский. Вишь, черт!.. Ты меня извини, Леонид, боюсь, что ты опять рассердишься. Человек ты, в сущности, неплохой, но есть у тебя странности…
Шервинский. Что ты хочешь этим сказать?
Мышлаевский. Да как бы выразиться… Тебе бы писателем быть… Фантазия у тебя богатая… Прослезился… Ну а если бы я сказал: покажи портсигар!
Шервинский молча показывает портсигар.
Убил! Действительно монограмма!
Шервинский. Что нужно сказать, капитан Мышлаевский?
Мышлаевский. Сию минуту. При вас, господа, прошу у него извинения.
Лариосик. Я в жизни не видал такой красоты! Целый фунт, вероятно, весит.
Шервинский. Восемьдесят четыре золотника.
В окно стук.
Господа!..
Встают.
Мышлаевский. Не люблю фокусов… Почему не через дверь?..
Шервинский. Господа… револьверы!.. лучше выбросить. (Прячет портсигар за камин.)
Студзинский и Мышлаевский
Студзинский. Ах, я себе простить не могу!
Мышлаевский. Что за дьявольщина!
Лариосик. Ах, Боже мой! (Кидается известить Елену.) Елена…
Мышлаевский. Куда ты, черт?.. С ума сошел!.. Да разве можно!.. (Зажимает ему рот.)
Все выбегают. Пауза. Вносят Николку.
Ленку, Ленку надо убрать куда-нибудь… Боже мой! Алеша-то где же?.. Убить меня мало!.. Кладите, кладите… прямо на пол…
Студзинский. Лучше бы на диван. Ищи рану, рану ищи!
Шервинский. Голова разбита!..
Студзинский. Кровь в сапоге… Снимайте сапоги…
Шервинский. Давайте перенесем его… туда… Нельзя же на полу, в самом деле…
Студзинский. Лариосик! Живо несите подушку и одеяло. Кладите на диван.
Переносят Николку на диван.
Режь сапог!.. Режь сапог!.. У Алексея Васильевича бинты в кабинете.
Шервинский убегает.
Спирт захватите! Господи Боже мой, как он подвернулся? Что такое?.. Где Алексей Васильевич?..
Шервинский прибегает с йодом и бинтами. Студзинский бинтует голову Николки.
Лариосик. Он умирает?
Николка (приходя в себя). О!
Мышлаевский. С ума сойти!.. Говори одно только слово: где Алешка?
Студзинский. Где Алексей Васильевич?
Николка. Господа…
Мышлаевский. Что?
Стремительно входит Елена.
Леночка, ты не волнуйся. Упал он и головой ударился. Страшного ничего нет.
Елена. Да его ранили! Что ты говоришь?
Николка. Нет, Леночка, нет…
Елена. А где Алексей? Где Алексей? (Настойчиво.) Ты же с ним был. Отвечай одно слово: где Алексей?
Мышлаевский. Что же теперь делать-то?
Студзинский (Мышлаевскому). Этого не может быть! Не может!..
Елена. Что же ты молчишь?
Николка. Леночка… Сейчас…
Елена. Не лги! Только не лги!
Мышлаевский делает знак Николке — «молчи».
Студзинский. Елена Васильевна…
Шервинский. Лена, что вы…
Елена. Ну, все понятно! Убили Алексея!