Том 2. Белая гвардия
Шрифт:
Входит Лариосик с гитарой, передает ее Николке.
Поздравляю тебя, Лена ясная, раз и навсегда. Забудь обо всем. И вообще — ваше здоровье! (Пьет.)
Николка (трогает струны гитары, поет).
Скажи мне, кудесник, любимец богов, Что сбудется в жизни со мною? И скоро ль на радость соседей-врагов МогильнойМышлаевский (поет).
Так за Совет Народных Комиссаров* …Все, кроме Студзинского, подхватывают.
Мы грянем громкое «Ура! Ура! Ура!».Студзинский. Ну, это черт знает что!.. Как вам не стыдно!
Николка (запевает).
Из темного леса навстречу ему Идет вдохновенный кудесник…Лариосик. Замечательно!.. Огни… елочка…
Мышлаевский. Ларион! Скажи нам речь!
Николка. Правильно, речь!..
Лариосик. Я, господа, право, не умею! И, кроме того, я очень застенчив.
Мышлаевский. Ларион говорит речь!
Лариосик. Что ж, если обществу угодно, я скажу. Только прошу извинить: ведь я не готовился. Господа! Мы встретились в самое трудное и страшное время, и все мы пережили очень, очень много… и я в том числе. Я пережил жизненную драму… И мой утлый корабль долго трепало по волнам гражданской войны…
Мышлаевский. Как хорошо про корабль…
Лариосик. Да, корабль… Пока его не прибило в эту гавань с кремовыми шторами, к людям, которые мне так понравились… Впрочем, и у них я застал драму… Ну, не стоит говорить о печалях. Время повернулось. Вот сгинул Петлюра… Все живы… да… мы все снова вместе… И даже больше того: вот Елена Васильевна, она тоже пережила очень и очень много и заслуживает счастья, потому что она замечательная женщина. И мне хочется сказать ей словами писателя: «Мы отдохнем, мы отдохнем…»
Далекие пушечные удары.
Мышлаевский. Так-с!.. Отдохнули!.. Пять… шесть… Девять!..
Елена. Неужто бой опять?
Шервинский. Нет. Это салют!
Мышлаевский. Совершенно верно: шестидюймовая батарея салютует.
За сценой издалека, все приближаясь, оркестр играет «Интернационал».
Господа,
Все идут к окну.
Николка. Господа, сегодняшний вечер — великий пролог к новой исторической пьесе.
Студзинский. Кому — пролог, а кому — эпилог*.
Бег
Бессмертье — тихий, светлый брег;
Наш путь — к нему стремленье.
Покойся, кто свой кончил бег!..
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Серафима Владимировна Корзухина, молодая петербургская дама.
Сергей Павлович Голубков, сын профессора-идеалиста из Петербурга.
Африкан, архиепископ Симферопольский и Карасу-Базарский, архипастырь именитого воинства, он же — химик Махров.
Паисий, монах.
Дряхлый игумен.
Баев, командир полка в конармии Буденного.
Буденовец.
Григорий Лукьянович Чарнота, запорожец по происхождению, кавалерист, генерал-майор в армии белых.
Барабанчикова, дама, существующая исключительно в воображении генерала Чарноты.
Люська, походная жена генерала Чарноты.
Крапилин, вестовой Чарноты, человек, погибший из-за своего красноречия.
Де Бризар, командир гусарского полка у белых.
Роман Валерьянович Хлудов.
Голован, есаул, адъютант Хлудова.
Комендант станции.
Начальник станции.
Николаевна, жена начальника станции.
Олька, дочь начальника станции, 4-х лет.
Парамон Ильич Корзухин, муж Серафимы.
Тихий, начальник контрразведки.
Скунский, Гурин } служащие в контрразведке.
Белый главнокомандующий.
Личико в кассе.
Артур Артурович, тараканий царь.
Фигура в котелке и интендантских погонах.
Турчанка, любящая мать.
Проститутка-красавица.
Грек-донжуан.
Антуан Грищенко, лакей Корзухина.
Монахи, белые штабные офицеры, конвойные казаки белого главнокомандующего, контрразведчики; казаки в бурках; английские, французские и итальянские моряки; турецкие и итальянские полицейские, мальчишки турки и греки, армянские и греческие головы в окнах; толпа в Константинополе.
Сон первый происходит в Северной Таврии в октябре 1920 года.
Сон второй, третий и четвертый — в начале ноября 1920 года в Крыму.
Пятый и шестой — в Константинополе летом 1921 года.
Седьмой — в Париже осенью 1921 года.
Восьмой — осенью 1921 года в Константинополе.
Действие первое
Сон первый
…Мне снился монастырь…