Том 2. Драматические произведения

Толстой Алексей Константинович

Богу слава! Довольно он откладывал венчанье Со дня, как Земской думою соборной На царство был избран!

Салтыков

Да, да, в шеломе, А не в венце, с мечом заместо скиптра, Он ждал татар. Но хан, им устрашенный, Бежал назад! И то сказать: пятьсот Нас вышло тысяч в поле. Без удара Казы-Гирей рассыпан — и ни капли Не пролилося русской крови!

Воейков

Слава Царю

Борису!

Салтыков

Слава и хвала! Подумаешь: как царь Иван Васильич Оставил Русь Феодору-царю! Война и мор — в пределах русских ляхи — Хан под Москвой — на брошенных полях Ни колоса! А ныне, посмотри-ка! Все благодать: амбары полны хлеба — Исправлены пути — в приказах правда — А к рубежу попробуй подойти Лях или немец!

Воейков

Что и говорить! Воскресла вся земля! Царю недаром От всех любовь. Такого ликованья, Я чай, Москва отроду не видала! Насилу я проехал чрез толпу; На двадцать верст кругом запружены Дороги все; народ со всех концов Валит к Москве; все улицы полны, И все дома, от гребней до завалин, Стоят в цветах и в зелени! Я думал: Авось к царю до выхода проеду! Куды! Я чай, от валу до Кремля Часа четыре пробирался. Там Услышал я: в соборе царь Борис — Венчается!

Салтыков

Сейчас вернется в терем!

Воейков

Ты что ж не там?

Салтыков

Послов примать наряжен.

Воейков

Каких послов?

Салтыков

Да мало ль их! От папы, От цесаря, от Англии, от Свеи, От Персии, от Польши, от Ганзы — Не перечтешь!

Воейков

И всех их примет царь?

Салтыков

Всех с этого престола слушать будет!

Воейков

Пора, пора воссесть ему на нем! Семь месяцев венчания мы ждали!

Салтыков

А до того, чай, целых шесть недель Приять венец его молили!

Воейков

Да, Смирению такому нет примера. До нас дошло, как вашим он моленьям Внять не хотел!

Салтыков

И

если бы владыка От церкви отлучением ему Не угрозил — быть может, и доселе Мы были б без царя!

Воейков

А говорили: Честолюбив!

Салтыков

Поди ты! Мало ль что О нем толкуют! Говорили также: Он Дмитрия-царевича извел!

Воейков

Безбожники! Бессовестные люди! Когда б извел Димитрия Борис, Он стал ли бы от царства отрекаться!

Салтыков

Вестимо, нет! Когда скончался Федор, Рыдали все, но скорбь ничья сравниться Со скорбию Бориса не могла.

Воейков

Я был уже в походе; не сподобил Меня Господь к усопшего руке С другими приложиться. Говорят, Был чудно светел лик его?

Салтыков

Тиха Была его и благостна кончина. Он никому не позабыл сказать Прощальное, приветливое слово; Когда ж своей царицы скорбь увидел, «Аринушка, — сказал он, — ты не плачь, Меня Господь простит, что государить Я не умел!» И, руку взяв ее, Держал в своей и, кротко улыбаясь, Так погрузился словно в тихий сон — И отошел. И на его лице Улыбка та последняя осталась.

Воейков

Царь благодушный!

Салтыков

После похорон Постриглася царица.

Воейков

И тогда же С ней заперся правитель?

Салтыков

В тот же день. Молениям боярским не внимая, Он говорил: «Со смертию царя Постыли мне волнение, и пышность, И блеск, и шум. Здесь, близ моей сестры, Останусь я; молиться с ней хочу я И здесь умру!»

Звон во все кремлевские колокола.

Воейков

(подходя к окну)

Идут, идут! Народ Волнуется! Вот уж несут хоругви! А вот попы с иконами, с крестами! Вот патриарх! Вот стольники! Бояре! Вот стряпчие царевы! Вот он сам! В венце и в бармах, в золотой одежде, С державою и скипетром в руках! Как он идет! Все пали на колени — Между рядов безмолвных он проходит Ко Красному крыльцу — остановился — Столпились все — он говорит к народу…