Том 2. Губернские очерки
Шрифт:
Следствием необыкновенного успеха «Очерков» было то, что неизвестное до тех пор имя Салтыкова или, правильнее здесь, Щедрина сразу сделалось одним из самых популярных и стало в ряд с именами тогдашних литературных корифеев — Тургенева и Гончарова, Толстого и Григоровича.
Пришедшая к «Очеркам» и их автору слава выражалась в самых разнообразных формах.
Актеры обеих столиц, а также провинции, в том числе такие знаменитые, как Щепкин, Садовский и П. Григорьев, просят у Салтыкова разрешения ставить в дни своих юбилеев сцены и монологи из его «Очерков» или же инсценировки его рассказов, и эти спектакли с успехом идут и в московском Малом театре и в петербургском Александринском, а также в театрах Казани, Ярославля, Томска и других городов. Известный художник Е. Е. Бернардский выражает желание — оно отклоняется Салтыковым — награвировать и издать его портрет. Еженедельный журнал «Сын отечества» заводит со второй половины 1857 г. специальный отдел иллюстраций к «Очеркам». Отдельные издания произведения — первое разошлось в течение одного месяца —
Редакции почти всех столичных журналов приглашают Салтыкова в сотрудники. Отвечая на сделанные предложения, он участвует или дает согласие участвовать в восьми журналах и сборниках: «Русском вестнике», «Библиотеке для чтения», «Современнике», «Атенее», «Русской беседе», «Молве», в задуманных, но неосуществленных сатирической газете «Правда» Некрасова и «Орловском сборнике» своего приятеля И. В. Павлова. Хлопочет о привлечении его к сотрудничеству и редактор известного в ту пору журнала «Сын отечества» А. В. Старчевский [239] . А когда Ив. Панаеву, старавшемуся, по настоянию Чернышевского, «приобресть Щедрина» [240] для «Современника», не удалось довести переговоры до практического результата, к Салтыкову с визитом приехал летом 1857 г. сам Некрасов, только что вернувшийся из-за границы, где он пробыл почти год [241] .
239
Это видно из обращения А. В. Старчевского к В. Р. Зотову в письме от 19 декабря 1856 г.: «Вот еще к Вам величайшая просьба: говорят, Вы очень хороши с Салтыковым; нельзя ли от него достать что-нибудь для «Сына отечества»?» (ИРЛИ, ф. 548, оп. I, № 225, л. 17 об.).
240
Н. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч, т. XIV, М. 1949, стр. 338.
241
«М. Е. Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников», стр. 182.
В крайне правых кругах правительства и общества не раз предпринимались попытки остановить или по меньшей мере приостановить шумное шествие по стране «надворного советника Щедрина» с его «Очерками». При этом для устрашения не раз пускались в ход аналогии с Герценом и его «Колоколом». Генерал и публицист Н. Б. Герсеванов видел в авторе «Очерков» «подражателя гениальному фанатику Дидероту». Начальник Виленского жандармского округа Куцинский относил Салтыкова к «домашним Герценам, которые едва ли не опаснее лондонского». Министр юстиции граф В. Н. Панин также утверждал, что направление «Губернских очерков» «поведет к статьям Герцена». Глава же цензуры кн. П. А. Вяземский обращал во «всеподданнейшем докладе» внимание самого царя на «крайне обличительный тон» салтыковской книги [242] . Однако в обстановке «кризиса верхов» и либерального лавирования власти попытки отдельных представителей реакции наложить запрет на распространение обличительного произведения Салтыкова остались практически безрезультатными.
242
Н. Яковлев. Жандармы о «Губернских очерках». — «Известия», 1939, № 107, 10 мая (Герсеванов); А. И. Герцен. Полн. собр. соч. Под ред. М. Лемке, т. VIII, стр. 536 (Куцинский); «Голос минувшего», 1913, кн. 5, стр. 237 (Панин); ЦГИАЛ, ф. 773, 1862, д. 103, л. 241 об. («Записка кн. Вяземского о направлении литературы от 1857 г.»).
Огромный успех «Очерков» был реальной силой, вокруг которой и за обладание которой сразу же возникла борьба тогдашних общественных групп и направлений. Борьба эта породила, в частности, довольно обширную критическую литературу — обширную, впрочем, по количеству названий, а не по объему и солидности статей. Не только в столицах, но и в провинции не было журнала или газеты (с литературными отделами), которые бы не поместили статьи, заметки об «очерках» или какого-либо читательского отклика. Даже официальный орган «Русский инвалид» и заграничный официоз газета «Le Nord» выступили со статьями о произведении «молодого автора гоголевской школы» [243] .
243
«Le Nord», 1857, № 56 от 27 февраля, Брюссель. Корреспонденция из Петербурга, подписанная инициалом «О». Отзывы о «Губернских очерках», появившиеся в России, весьма полно, хотя и не исчерпывающе, учтены в книге. Л. М. Добровольский. Библиография о М. Е. Салтыкове-Щедрине. 1843–1917, изд. АН СССР, М. —Л. 1961 (см. по указателю).
Печать встретила «Очерки» хвалебно. Единичные исключения лишь
Однако за внешним единством похвал и одобрений в адрес «Очерков» таились глубокие принципиальные различия в подходе к произведению. В своеобразии критических оценок отражалась сложность идейной борьбы.
244
«Обзор литературных журналов». — «Сын отечества». 1857, № 42, 20 октября, стр. 1024. Авторство В. Р. Зотова устанавливается содержанием письма к нему А. В. Старчевского от 17 октября 1857 г. (ИРЛИ, ф. 548, оп. 1, № 225, л. 33).
Вторая половина 50-х годов, канун революционной ситуации и падения крепостного права, была временем быстрого идеологического оформления и одновременно начавшегося размежевания двух основных направлений в русской общественной мысли середины XIX в. — буржуазно-дворянского либерализма и крестьянского демократизма.
И либералы и демократы действительно встретили доброжелательно и оценили высоко произведение, завладевшее вниманием всей читающей России. Но оценили они его с разных позиций и по-разному определили его основную политическую тенденцию: одни — как ведущую в стан либеральных «обновителей» существующего строя, другие — в стан борцов за полное решительное преобразование этого строя.
Отсюда такая на первый взгляд трудно объяснимая картина, когда среди деятелей, приветствовавших «Губернские очерки» в печати и вне ее, мы видим представителей самых различных классов и общественно-политических групп того времени: крестьянских демократов Чернышевского и Добролюбова, дворянских либералов Дружинина и Безобразова, славянофилов Константина Аксакова и Кошелева, противника обличительной литературы Льва Толстого, «почвенника» Достоевского, откупщика-миллионера Кокорева, священника-публициста Беллюстина, наконец царя Александра II и других руководителей правительственного либерализма [245] .
245
Но уже в начале 60-х годов официальные документы, определявшие литературную политику самодержавия, относили «Губернские очерки» к направлению «бюрократической скандалезной хроники». См.: Мих. Лемке. Эпоха цензурных реформ 1859–1865 годов, СПб. 1904, стр. 489–490.
Чтобы правильно понять эту картину, необходимо принять во внимание еще одно существенное обстоятельство.
«Губернские очерки», создававшиеся по частям в течение примерно пятнадцати месяцев (а не трех-четырех, как обычно сообщается), отнюдь не являются произведением, написанным в одной тональности и едином ключе. В них, напротив того, отчетливо прослеживается (особенно если читать рассказы в порядке их написания) развитие взглядов, замыслов, художественного метода писателя, и очень интенсивное, в эту пору быстро развивавшихся общественных событий, в поток которых с головой ушел писатель, страстно искавший свое место в современности [246] .
246
См. об этом: А. С. Бушмин. Сатира Салтыкова-Щедрина, изд. АН СССР, М. —Л. 1959, стр. 28–31.
Учитывать динамику идейно-художественного пути Салтыкова в период писания и печатания «Очерков» необходимо при любом обращении к суждениям современников о первой его книге. Ведь подавляющее большинство этих суждений относится не ко всему произведению, а к отдельным его разделам и даже единичным рассказам и образам. И выносились эти суждения в быстро менявшейся общественной обстановке. Очевидно, что односторонне обобщать такие частные суждения нельзя. Одной же из наиболее показательных «кривых» в творческой истории «Очерков» является спад, затухание в них линий, связанных — идеологически и стилистически — с так называемой обличительной литературойи ее политическим эквивалентом — реформизмом.
Обличительная литература, «зачинателем» и «патриархом» которой современники единодушно, но неосновательно считали Салтыкова с его «Очерками», возникла в качестве одной из форм либерального движения середины — конца 50-х годов, в период острого кризиса самодержавно-крепостнического режима. В ту пору она входила в общий строй буржуазно-демократической оппозиции этому режиму и была исторически прогрессивной. Революционные демократы Чернышевский и Добролюбов, Герцен и Шевченко приветствовали «обличителей». Документально яркие картины чиновничьего произвола и хищений, появлявшиеся из-под пера целой армии писателей-обличителей — Елагина и Селиванова, Мельникова-Печерского и Львова и многих других, — жадно читались всей низовой грамотной Россией. С точки зрения революционных демократов эти обличения, хотя их авторы и не связывали рисуемых ими картин произвола и грабительства с общими политическими порядками тогдашней России, являлись хорошим агитационным средством в подготовке борьбы с самодержавно-помещичьим строем.