Том 2. Новая анатомия
Шрифт:
Папаша— Ах, Ольга? Ну и что же она?
Елена Ивановна— Да вот, не пишет, говорю.
Папаша— Ай ай ай.
Рахтанов( проходя) — А Сергей сделал Ольге предложение. ( Уходит).
Елена Ивановна— Сергей, да что он! А она? ( Папаше). Слышал?
Папаша— Что?
Елена Ивановна—
Папаша— Ну а он?
Елена Ивановна— Ольге.
Папаша— Что не пишет?
Елена Ивановна— Вступить в брак.
Папаша— Ай ай ай.
Елена Ивановна— Какая пертурбация.
Рахтанов— Коля продавил металлический диван. Вот.
Елена Ивановна— Постой, постой, как же это?
Папаша( скоро) — Ужасно, ужасно, какая катастрофа они продавили металлический диван.
Елена Ивановна— Вот доверь металлический диван, так тотчас и продавить норовят.
Рахтанов( проходит и хлопает до и после) — А Коля во вторник съел дом.
Елена Ивановна— Ну, так и есть. Он
22 мая 1929
«На набережной нашей реки…»
На набережной нашей реки собралось очень много народу. В реке тонул командир полка Сепунов. Он захлебывался, выскакивал из воды по живот, кричал и опять тонул в воде. Руками он колотил во все стороны и опять кричал, чтоб его спасли.
Народ стоял на берегу и мрачно смотрел.
— Утонет, — сказал Кузьма.
— Ясно, что утонет, — подтвердил человек в картузе.
И действительно, командир полка утонул.
Народ начал расходиться.
<1–6 июня 1929>
«Тетерник, входя и здороваясь: Здравствуйте! Здравствуйте!..»
Тетерник( входя и здороваясь): Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте!
Камушков: Вы однако не очень точны. Мы ждем вас уже порядочно.
Грек: Да-да-да. Мы вас поджидаем.
Лампов: Ну говори, чего опоздал?
Тетерник( смотря на часы): Да разве я опоздал? Да, вообще-то есть… Ну ладно!
Камушков: Хорошо. Я продолжаю.
Грек: Да-да-да. Давайте, правда.
Все рассаживаются по своим местам и замолкают.
Камушков: Не говоря по нескольку раз
Грек и Лампов: Слышали!
Камушков( передразнивая): Слышали! Вот и нужно название выдумать. Грек!
Грек встает.
Камушков: Какое ты выдумал название?
Грек: Ныпырсытет.
Камушков: Не годится. Ну подумай сам — что же это за название такое? Не звучит, ничего не значит, глупое. — Да встань ты как следует! — Ну теперь говори: почему ты предложил это глупое название?
Грек: Да-да-да. Название, верно, не годится.
Камушков: Сам понимаешь. Садись. — Люди, надо выдумать хорошее название. Лампов! ( Лампов встает.) Какое название ты предлагаешь?
Лампов: Предлагаю: «Краковяк». Или «Студень», или «Мой Савок». Что? не нравится? Ну тогда: «Вершина всего», «Глицириновый отец», «Мортира и свеча»…
Камушков( махая руками): Садись! Садись!..
26 декабря 1929 года
1930
«Иван Григорьевич Кантов шёл…»
Иван Григорьевич Кантов шёл, опираясь на палку и переступая важно, по-гусиному. Он шел по Гусеву переулку и нёс под мышкой гуся.
— Куда идёшь? — окликнул Ивана Григорьевича Пономарёв.
— Туда вот — сказал Иван Григорьевич Кантов.
— Можно и мне с тобой идти? — спросил Пономарёв.
— Можно, — сказал Иван Григорьевич Кантов.
Оба пришли на рынок.
Около рынка сидела собака и зевала.
— Посмотри, Кантов, какая собака, — сказал Пономарёв.
— Очень смешная, — сказал Кантов.
— Эй, собачка, пойди сюда! — крикнул Пономарёв и поцокал зубами.
Собака перестала зевать и пошла к Пономарёву сначала обыкновенно, потом очень тихо, потом ползком, потом на животе, а потом перевернулась брюхом вверх и на спине подползла к Пономареву.
— Очень скромная собачка, — сказал Пономарёв, — Я возьму её себе.
<Конец декабря 1929 — 2 января 1930>
Баронесса и Чернильница
Бобров( указывая на Христофора Колумба): Христофор Колумб.
Хр. Колумб( указывая на Боброва): Бобров.
Бобров: Если вас интересует моё воспитание, то я скажу. Я скажу.