Том 2. Новая анатомия
Шрифт:
11 апреля 1937 года
27.
Так начинается голод: С утра просыпаешься бодрым, Потом начинается слабость, Потом начинается скука; Потом наступает потеря Быстрого разума силы, — Потом наступает спокойствие, А потом начинается ужас.<4 октября 1937>
28.
Тебя4 октября 1937
29. (Амфибрахий)
И рыбка мелькает в прохладной реке, И маленький домик стоит вдалеке, И лает собака на стадо коров, И под гору мчится в тележке Петров, И вьется на домике маленький флаг, И зреет на нивах питательный злак, И пыль серебрится на каждом листе, И мухи со свистом летают везде, И девушки, греясь на солнце, лежат, И пчёлы в саду над цветами жужжат, И гуси ныряют в тенистых прудах, И день пробегает в обычных трудах.25–26 октября 1937
Случаи
Голубая тетрадь № 10
Был один рыжий человек, у которого не было глаз и ушей. У него не было и волос, так что рыжим его называли условно. Говорить он не мог, так как у него не было рта. Носа тоже у него не было. У него не было даже рук и ног. И живота у него не было, и спины у него не было, и хребта у него не было, и никаких внутренностей у него не было. Ничего не было! Так что не понятно, о ком идет речь. Уж лучше мы о нем не будем больше говорить.
1937
Случаи
Однажды Орлов объелся толченым горохом и умер. А Крылов, узнав об этом, тоже умер. А Спиридонов умер сам собой. А жена Спиридонова упала с буфета и тоже умерла. А дети Спиридонова утонули в пруду. А бабушка Спиридонова спилась и пошла по дорогам. А Михайлов перестал причесываться и заболел паршой. А Круглов нарисовал даму с кнутом и сошел с ума. А Перехрёстов получил телеграфом четыреста рублей и так заважничал, что его вытолкали со службы.
Хорошие люди и не умеют поставить себя на твердую ногу.
22 августа 1936 года
Вываливающиеся старухи
Одна старуха от чрезмерного любопытства вывалилась из окна, упала и разбилась.
Из окна высунулась другая старуха и стала смотреть вниз на разбившуюся,
Потом из окна вывалилась третья старуха, потом четвертая, потом пятая.
Когда вывалилась шестая старуха, мне надоело смотреть на них, и я пошел на Мальцевский рынок, где, говорят, одному слепому подарили вязаную шаль.
<1936–1937>
Сонет
Удивительный случай случился со мной: я вдруг забыл, что идет раньше — 7 или 8.
Я отправился к соседям и спросил их, что они думают по этому поводу.
Каково же было их и мое удивление, когда они вдруг обнаружили, что тоже не могут вспомнить порядок счета. 1,2,3,4,5 и 6 помнят, а дальше забыли.
Мы все пошли в комерческий магазин «Гастроном», что на углу Знаменской и Бассейной улицы, и спросили кассиршу о нашем недоумении. Кассирша грустно улыбнулась, вынула изо рта маленький молоточек и, слегка подвигав носом, сказала:
— По-моему, семь идет после восьми в том случае, когда восемь идет после семи.
Мы поблагодарили кассиршу и с радостью выбежали из магазина. Но тут, вдумываясь в слова кассирши, мы опять приуныли, так как ее слова показались нам лишенными всякого смысла.
Что нам было делать? Мы пошли в Летний сад и стали там считать деревья. Но дойдя в счете до 6-ти, мы остановились и начали спорить: по мнению одних дальше следовало 7, по мнению других — 8.
Мы спорили бы очень долго, но, по счастию, тут со скамейки свалился какой-то ребенок и сломал себе обе челюсти. Это отвлекло нас от нашего спора.
А потом мы разошлись по домам.
12 нояб<ря> 1935.
Петров и Камарбв
Петров:
Эй, Камаров! Давай ловить комаров!Камаров:
Нет, я к этому еще не готов. Давай лучше ловить котов!Оптический обман
Семен Семенович, надев очки, смотрит на сосну и видит: на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.
Семен Семенович, сняв очки, смотрит на сосну и видит, что на сосне никто не сидит.
Семен Семенович, надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.
Семен Семенович, сняв очки, опять видит, что на сосне никто не сидит.
Семен Семенович, опять надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.
Семен Семенович не желает верить в это явление и считает это явление оптическим обманом.
<1934>
Пушкин и Гоголь
Гоголь( падает из-за кулис на сцену и смирно лежит).
Пушкин( выходит, спотыкается об Гоголя и падает): Вот чорт! Никак об Гоголя!
Гоголь( поднимаясь): Мерзопакость какая! Отдохнуть не дадут. ( Идет, спотыкается об Пушкина и падает) — Никак, об Пушкина спотыкнулся!