Том 2. Стихотворения 1921-1941. Переводы

Цветаева Марина Ивановна

10 июля 1931

(Поэт и царь)

«Потусторонним…»

Потусторонним Залом царей. — А непреклонный Мраморный сей? Столь величавый В золоте барм. — Пушкинской славы Жалкий жандарм. Автора — хаял, Рукопись — стриг. Польского края — Зверский мясник. Зорче вглядися! Не забывай: Певцоубийца Царь Николай Первый.

12 июля 1931

«Нет, бил барабан перед смутным полком…»

Нет, бил барабан перед смутным полком, Когда мы вождя хоронили: То зубы царёвы над мертвым певцом Почетную дробь выводили. Такой уж почет, что ближайшим друзьям — Нет места. В изглавьи, в изножьи, И

справа, и слева — ручищи по швам — Жандармские груди и рожи. Не диво ли — и на тишайшем из лож Пребыть поднадзорным мальчишкой? На что-то, на что-то, на что-то похож Почет сей, почетно — да слишком! Гляди, мол, страна, как, молве вопреки, Монарх о поэте печется! Почетно — почетно — почетно — архи — Почетно, — почетно — до черту! Кого ж это так — точно воры ворá Пристреленного — выносили? Изменника? Нет. С проходного двора — Умнейшего мужа России.

Медон, 19 июля 1931

«Народоправству, свалившему трон…»

Народоправству, свалившему трон, Не упразднившему — тренья: Не поручать палачам похорон Жертв, цензорам — погребенья Пушкиных. В непредуказанный срок, В предотвращение смуты. Не увозить под (великий!) шумок По воровскому маршруту — Не обрекать на последний мрак, Полную глухонемость Тела, обкарнанного и так Ножницами — в поэмах.

19 июля 1933

Страна

С фонарем обшарьте Весь подлунный свет! Той страны на карте — Нет, в пространстве — нет. Выпита как с блюдца, — Донышко блестит. Можно ли вернуться В дом, который — срыт? Заново родися — В новую страну! Ну-ка, воротися Нá спину коню Сбросившему! Кости Целы-то — хотя? Эдакому гостю Булочник — ломтя Ломаного, плотник — Гроба не продаст! Тóй ее — несчетных Верст, небесных царств, Той, где на монетах — Молодость моя, Той России — нету. — Как и той меня.

Конец июня 1931

Ода пешему ходу

1

В век сплошных скоропадских, Роковых скоростей — Слава стойкому братству Пешехожих ступней! Всéутёсно, всéрощно, Прямиком, без дорог, Обивающих мощно Лишь природы — порог, Дерзко попранный веком. (В век турбин и динам Только жить, что калекам!) …Но и мстящей же вам За рекламные клейма На вскормившую грудь. — Нет, безногое племя, Даль — ногами добудь! Слава толстым подметкам, Сапогам на гвоздях, Ходокам, скороходкам — Божествам в сапогах! Если есть в мире — ода Богу сил, богу гор — Это взгляд пешехода На застрявший мотор. Сей ухмыл в пол-аршина, Просто — шире лица: Пешехода на шину Взгляд — что лопается! Поглядите на чванством Распираемый торс! Паразиты пространства, Алкоголики верст — Что сквозь пыльную тучу Рукоплещущих толп Расшибаются. — Случай? — Дури собственной — столб.

2

Вот он, грузов наспинных Бич, мечтателей меч! Красоту — как насильник С ног сшибающий: лечь! Не ответит и ляжет — Как могила — как пласт, — Но лица не покажет И души не отдаст… Ничего не отдаст вам Ни апрель, ни июль, — О безглазый, очкастый Лакированный нуль! Между Зюдом и Нордом — Поставщик суеты! Ваши форды (рекорды Быстроты: пустоты), Ваши Рольсы и Ройсы — Змея ветхая лесть! Сыне! Господа бойся, Ноги давшего — бресть. Драгоценные куклы С Оперá и Мадлэн, Вам бы тихие туфли Мертвецовы — взамен Лакированных лодок. О, холодная ложь Манекенных колодок, Неступивших подошв! Слава Господу в небе — Богу сил, Богу царств — За гранит и за щебень, И за шпат и за кварц, Чистоганную сдачу Под копытом — кремня… И за то, что — ходячим Чудом — создал меня!

3

Дармоедством

пресытясь, С шины — спешится внук. Пешеходы! Держитесь — Ног, как праотцы — рук. Где предел для резины — Там простор для ноги. Не хватает бензину? Вздоху — хватит в груди! Как поток жаждет прага, Так восторг жаждет — трат. Ничему, кроме шага, Не учите ребят! По ручьям, по моррэнам, Дальше — нет! дальше — стой! Чтобы Альпы — коленом Знал, саванны — ступней. Я костьми, други, лягу — За раскрытие школ! Чтоб от первого шага До последнего — шел Внук мой! отпрыск мой! мускул, Посрамивший Аид! Чтобы в царстве моллюсков — На своих — на двоих!

Медон, 26 августа 1931 — Кламар, 30 марта 1933

«Тише, тише, тише, век мой громкий…»

Тише, тише, тише, век мой громкий! За меня потоки — и потомки.

1931

Дом

Из-под нахмуренных бровей Дом — будто юности моей День, будто молодость моя Меня встречает: — Здравствуй, я! Так самочувственно-знаком Лоб, прячущийся под плащом Плюща, срастающийся с ним, Смущающийся быть большим. Недаром я — грузи! вези! — В непросыхающей грязи Мне предоставленных трущоб Фронтоном чувствовала лоб. Аполлонический подъем Музейного фронтона — лбом Своим. От улицы вдали Я за стихами кончу дни — Как за ветвями бузины. Глаза — без всякого тепла: То зелень старого стекла, Сто лет глядящегося в сад, Пустующий — сто пятьдесят. Стекла, дремучего, как сон, Окна, единственный закон Которого: гостей не ждать, Прохожего не отражать. Не сдавшиеся злобе дня Глаза, оставшиеся — да! — Зерцáлами самих себя. Из-под нахмуренных бровей — О, зелень юности моей! Та — риз моих, та — бус моих, Та — глаз моих, та — слез моих… Меж обступающих громад — Дом — пережиток, дом — магнат, Скрывающийся между лип. Девический дагерротип Души моей…

6 сентября 1931

Бузина

Бузина цельный сад залила! Бузина зелена, зелена, Зеленее, чем плесень на чане! Зелена, значит, лето в начале! Синева — до скончания дней! Бузина моих глаз зеленей! А потом — через ночь — костром Ростопчинским! — в очах краснó От бузинной пузырчатой трели. Красней кори на собственном теле По всем порам твоим, лазорь, Рассыпающаяся корь Бузины — до зимы, до зимы! Что за краски разведены В мелкой ягоде слаще яда! Кумача, сургуча и ада — Смесь, коралловых мелких бус Блеск, запекшейся крови вкус. Бузина казнена, казнена! Бузина — целый сад залила Кровью юных и кровью чистых, Кровью веточек огнекистых — Веселейшей из всех кровей: Кровью сердца — твоей, моей… А потом — водопад зерна, А потом — бузина черна: С чем-то сливовым, с чем-то липким. Над калиткой, стонавшей скрипкой, Возле дома, который пуст, Одинокий бузинный куст. Бузина, без ума, без ума Я от бус твоих, бузина! Степь — хунхузу, Кавказ — грузину, Мне — мой куст под окном бузинный Дайте. Вместо Дворцов Искусств Только этот бузинный куст… Новосёлы моей страны! Из-за ягоды — бузины, Детской жажды моей багровой, Из-за древа и из-за слова: Бузина (по сей день — ночьми…), Яда — всосанного очьми… Бузина багрова, багрова! Бузина — целый край забрала В лапы. Детство мое у власти. Нечто вроде преступной страсти, Бузина, меж тобой и мной. Я бы века болезнь — бузиной Назвала…

11 сентября 1931, Медон — 21 мая 1935, Ванв

«Не нужен твой стих…»

— Не нужен твой стих — Как бабушкин сон. — А мы для иных Сновидим времен. — Докучен твой стих — Как дедушкин вздох. — А мы для иных Дозóрим эпох. — В пять лет — целый свет — Вот сон наш каков! — Ваш — нá пять лишь лет. Мой — нá пять веков. — Иди, куда дни! — Дни мимо идут… — Иди, куда мы. — Слепые ведут. А быть или нет Стихам на Руси — Потоки спроси, Потомков спроси.