Том 2. Стихотворения 1961–1972
Шрифт:
«Я с той старухой хладновежлив был…» — ЛО, 1988, № 6. Героиня стихотворения — А. А. Ахматова.
«Заученный, зачитанный…» — Печ. впервые.
«Как пушкинский рисунок на полях…» — БСП.
«Я, рожденный в сорочке, сорочку…» — Печ. впервые.
«Я слишком знаменитым не бывал…» — Волга,1988, № 8. В двух городах — и — Праге, и Саратове. — В Чехословакии очень любили Слуцкого, всегда тепло встречали, считали его одним из крупнейших поэтов XX в., щедро печатали его стихи в литературной периодике и в антологиях, но первая книга на чешском языке вышла в 1985 г. (в 1961 г. в Братиславе вышла
«Стих, как будто почвы Подмосковья…» — Печ. впервые.
«Возвышала душу поэзия..» — Печ. впервые.
«Действительность в строку не помещалась…» — В мире книг, 1988, № 7.
Смывка кинопленки. — Юность, 1984, № 7. Стихотворение навеяно воспоминаниями о фильме М. Калатозова «Летят журавли», который Слуцкий очень любил.
«Доброта дня» была единственной книгой Слуцкого, которой было предпослано автопредисловие, «Слово к читателю». В нем поэт писал:
«Стихи, составившие книгу, написаны преимущественно после 7 мая 1969 года. В этот день автору стукнуло 50 лет. Такую дату приходится и продумывать и прочувствовать. Хотя бы потому, что „и погромче нас были витии“, а шестой десяток распечатывали очень редко.
Приходится описывать целый возраст, до которого люди вообще, а поэты — особенно, прежде доживали нечасто. А теперь — доживают.
В пятьдесят лет спешить не хочется. В то же время понимаешь, что торопиться — надо.
Хочется быть добрее, терпимее. Из этого желания выросло название книги „Доброта дня“. В то же время на злобу дня реагируешь с все возрастающим нетерпением.
Хочется закончить все начатое. Все то, что осталось в черновиках.
Читатель рассудит, отразились ли в книге мои желания и сдерживающие их размышления. (…)
Книга выходит в издательстве, заимствовавшем у Пушкина и Некрасова славное имя „Современник“. На то есть веские причины: пишу ли я о доброте дня или о его злобе, речь всегда идет о дне сегодняшнем или вчерашнем.
Поэту трудно не быть реалистом. Война, пересоздавшая мое поколение по своему образу и подобию, была реалистичной. Жизнь тоже реалистична. Иногда война и жизнь расплываются в романтике или сплываются в большие символы. Это тоже хочется описать (…)».
Видимо, не случайно в предисловии дважды был упомянут Некрасов (один раз — цитатой) и единожды Пушкин. На недолгие оставшиеся Слуцкому годы для творчества эти два великана русской литературы были для поэта главными путеводными маяками.
Книга была подписана к печати в сентябре 1973 года и вышла 25-тысячным тиражом в самом конце его, буквально перед новогоднем. Она состояла из пяти неозаглавленных разделов. Нечаянно в ней остались следы редакторско-издательского произвола: в предисловии говорилось о шести стихотворных циклах, включенных в нее, на деле же их оказалось только три: о море, о снеге, о стариках, — циклы о русских художниках, о войне, о русских поэтах, видимо, так «похудели» после вмешательства, что их пришлось разобрать.
Единственная посвященная «Доброте дня» рецензия Л. Лазарева «Предварительные итоги» (ЛО, 1974, № 10) говорила в связи с выходом новой книги о всем творчестве поэта.
«Интеллигентнее всех в стране…» — Наш современник, 1967, № 5.
Трактора и автомобили. — ДД.
Судьба («Судьба —
Привязчивая мелодия. — Смена, 1972, № 23.
Поцелуй в темноте. — ДД.
О борьбе с шумом. — ДП, 1972.
Косые линейки. — Смена, 1971, № 21. О ком конкретно говорится в этом стихотворении, установить не удалось. Вообще же Слуцкий принимал участие в судьбе многих московских и провинциальных молодых поэтов: проталкивал их стихи в печать, писал «врезки» к публикациям, публиковал рецензии на первые книги, помогал внутренними одобрительными рецензиями прохождению книг в издательствах. Список поэтов, осененных его участием, занял бы слишком много места.
Перевожу Брехта. — ДН, 1971,№ 5, без последней строки. После строки «непросто дверь тугую отворить» в журнале следовала строфа:
Не поддается Брехт, словно Берлин. Неужто в самом деле отобьется? А я в него гоню за клином клин, а он не поддается, не сдается.Слуцкий много и охотно переводил немецкого поэта и драматурга Бертольда Брехта (1898–1956) — не только стихи, но и пьесу «Горации и Куриации», писал зонги к знаменитому спектаклю Ю. П. Любимова «Добрый человек из Сезуана». Одним из его неосуществившихся планов было перевести и издать большую книгу стихов Б. Брехта в серии «Литературные памятники».
Блик. — Труд, 1973, 18 февр.
«Смешливость, а не жестокость…» — ДД.
Заболоцкий спит в итальянской гостинице. — Юность, 1971, № 9. Видимо, написано во время работы над так и не законченными воспоминаниями о Н. А. Заболоцком для мемуарного сборника. Здесь отразились впечатления от совместной поездки в 1957 г. в Италию в составе делегации советских поэтов.
Тоня Калачева. — ДД.
Со всех языков. — ДД. Растиньяк — персонаж нескольких романов французского писателя О. Бальзака из цикла «Человеческая комедия».
Негритенок. — ДД.
Молодята. — Юность, 1972, № 5.
Подполковник. — Одновременно: Смена, 1965, № 3 и Знамя, 1965, № 2. В ДД посвящение отсутствует.
Соловьев с Ключевским. — ДН, 1973, № 5, в последней строфе отсутствовали 2, 4 и 5 строки. С. М. Соловьев (1820–1879) и В. О. Ключевский (1841–1911) — русские историки, авторы многотомных курсов русской истории. В первые послереволюционные годы был переиздан только «Курс русской истории» Ключевского, «История России с древнейших времен» Соловьева переиздана лишь в 60—70-е гг.
Тезки. — Юность, 1972, № 5.
Отец. — Юность, 1971, № 9. В рукописи после опубликованного текста запятая и строка «и тихо заплакал».
«О, первовпечатленья бытия!..» — ДН, 1973, № 5.
И гром и молния. — ДД.
Молча смотрю на солнце. — ДД.
Волнорез. — ДД, в цикле «Море».
Музыка с прибрежных кораблей. — Смена, 1971, № 21. В ДД включено в цикл «Море».
На «диком» пляже. — Неделя, 1970, № 51, под заглавием «Море». В ДД включено в цикл «Море». «Голая маха» — картина испанского художника Ф. Гойи (1746–1828).