Том 22. Коварная красотка
Шрифт:
Она сразила меня в самое сердце. И я тут же вспомнил!
— Вы и были той самой экзотической брюнеткой, которую я видел сегодня в студии. Вы тоже наблюдали за представлением Бруно и Брунгильды. И по всей видимости, вы — Пруденс Калтерн.
— Возможно, — сказала она, — и все же я ничего не покупаю.
— Я лейтенант Уилер, — сказал я. — Из отдела шерифа.
— Очень приятно, — проговорила она. — Не стойте так долго на дожде, лейтенант. У вас такой анемичный вид. Вы наверняка из тех, кто легко простужается.
Она собралась было захлопнуть дверь, но тут уж я с обычной
Она пожала плечами:
— Что ж, уговорили.
Я прошел вслед за ней в апартаменты. Она подвела меня к отлично оборудованному бару.
— Могу я предложить вам выпить, лейтенант?
— Двойной шотландский, немного содовой, — ответил я.
Пока она готовила питье, я наблюдал за ней. Ее темные волосы были разделены аккуратным пробором точно посередине, они мягкими волнами опускались чуть ниже ушей. Лицо было умное и даже красивое. Вот только холодные зеленые глаза слишком контрастировали с чересчур полными губами. Черная шелковая рубашка, узкие белые брюки, пурпурная лента вокруг талии. Фигура у нее была такая же великолепная, как и у сестры, пожалуй, даже чуть получше. Было что-то почти языческое в высокой полной груди, выпукло обозначившейся под тонким шелком, и тут я ничуть не преувеличивал.
— Я только что разговаривал с вашей сестрой, — сказал я.
— И малышка Пенни не сообщила вам обо мне ничего хорошего, — небрежно отозвалась она. — Почему бы нам не подкрепиться, лейтенант? Вон там, на кушетке. Я прихвачу питье, а вы уж добирайтесь сами.
Мы уселись, и она протянула мне бокал.
— Теперь позвольте высказать свою догадку. Вы пришли, лейтенант, чтобы задать мне несколько вопросов. Вы собираетесь ошеломить меня, не так ли? Мол, знали ли вы покойного? — Она ухмыльнулась. — Конечно, знала, это бывший муж Пенни, подонок по имени Говард Дэвис, у которого было два хобби. Одно — теннис, а другое — денежные девицы вроде моей драгоценной сестрички. Почему я вам не сказала этого сегодня ночью? Очень просто, лейтенант. Только потому, что вы меня об этом не спрашивали.
— А почему вы решили, что я сейчас собираюсь вас об этом спрашивать?
— Женская интуиция. Кроме того, это все равно появится в утренних газетах.
— Но ведь пока они еще не поступили в продажу, поэтому как вы можете быть в этом уверены? — спросил я.
— Опять-таки женская интуиция. — Она лениво усмехнулась. — Не говоря уже о том, что я сама позвонила в газеты и дала информацию.
Я отхлебнул из своего стакана и чуть не поперхнулся.
— Мне не хотелось бы быть назойливым. Но ведь Говард мертв, а я коп. И поскольку его убили, то вы можете навлечь на себя серьезные неприятности, действуя таким образом.
— А теперь вы начали запугивать меня, — сказала она. — Что вы предпримете дальше? Закуете меня в наручники, отвезете в полицейский участок и изобьете ременной плетью?
— Это вовсе не смешно.
— А может быть, это даже приятно… — Она лениво растягивала слова. — Если, конечно, синяки не будут видны.
Я еще раз отхлебнул свой скотч и задумчиво посмотрел на нее:
— Я много слышал о сестрах Калтерн, но до сегодняшней ночи мне не приходилось их
— Вы ведь уже говорили с Пенни, — сказала она. — Она для вас не разделась, случайно?
— Во всяком случае, я этого не заметил, — ответил я.
— Значит, вы там были очень недолго, — уверенно подытожила она. — Пенни пьет слишком много, водит машину слишком быстро и раздевается, как только завидит мужчину. И как раз сейчас она свихнулась на почве восточного стиля. Может, вы просто не вписываетесь в такую картину, лейтенант?
— Мы, кажется, говорили о деньгах сестер Калтерн, если я не ошибаюсь?
— Наш отец умер с год тому назад, и мы разделили все наследство пополам, без всяких обязательств. Пенни — сумасбродная дурочка с ненормальной амбицией, хотя у нее нет ни капли таланта. И вообще, единственный ее разумный поступок — это то, что она приняла совет развестись с Говардом Дэвисом таким образом, чтобы он не получил ни гроша.
— Значит, так обстоят дела с Пенни, — кивнул я. — А как насчет Пруденс?
— Боюсь, вам лучше справиться у Пенни, — сказала она с улыбкой. — Потому что я могу оказаться необъективной.
— Пенни говорит, что после развода не встречалась с Говардом. А вы его видели с тех пор?
— Нет. — Она энергично замотала головой. — Он меня совершенно не интересовал. Пенни говорила, что он в теннисе не так уж плох, но только в будуаре никуда не годился. Провести больше одной игры был не в состоянии ни при каких обстоятельствах. Тут тебе и гейм, и сет — все сразу.
— Вы не знаете, у кого могли быть мотивы для убийства?
— Может, у Пенни и могли быть мотивы для его убийства. Она настолько глупа, что вполне способна на такое. Кроме Пенни, я не знаю никого, кто мог бы это сделать. Такие говарды вовсе не стоят того, чтобы их убивали, куда лучше просто выкидывать их вместе с мусором.
— Не возражаете, если я запишу эту фразу? — спросил я серьезно. — Философия всегда меня интересовала.
— Вы не могли бы удалиться? — спросила она холодно. — Или вам больше некуда идти? Вы покончили со своей выпивкой, а второй порции не получите. К тому же вы мне начинаете надоедать, лейтенант!
— Я всегда понимаю деликатные намеки, особенно когда мне дают пинок под зад, — сказал я. — Что ж, ладно, я ухожу. — Я поднялся и с сожалением посмотрел на нее. — Не могу не признаться, что с сестрами Калтерн у меня дело не выгорело. Пенни не стала ради меня раздеваться, а вы даже не предложили показать мне свою коллекцию.
Искра интереса мелькнула в ее взгляде.
— Ах, так Пенни рассказала вам о ней? Что она вам еще рассказала?
— Больше ничего, только добавила, что мне стоит быть осторожным, чтобы вы не вздумали приобщить меня к своей коллекции. Но она не сказала, что это за коллекция. Мужчины? Может быть, вы отрезаете им голову и украшаете стены своей комнаты на манер охотников за головами?
— Если бы я этим занималась, мне пришлось бы купить Мэдисон-сквер-Гарден, чтобы вместить всех, — сказала она небрежно. — Моя коллекция намного интереснее. Правда, во время поездок я прихватываю с собой только избранные экземпляры. Хотите взглянуть?