Том 23. Только за наличные
Шрифт:
Я сделал гримасу.
— Чалмерс будет в восторге. Знаете, лейтенант, будьте осторожны, разговаривая с журналистами.
Он кивнул.
— Понятно… Но виллу она сняла на имя мистера и миссис Шеррард. А не могла она тайно выйти замуж?
— Может быть, но я так не думаю.
— Я тоже. Мне кажется, что это больше смахивает на «медовый месяц» с любовником из Сорренто. Такие вещи случаются.
Я пожал плечами.
— Вы знаете Дугласа Шеррарда?
— Нет, лейтенант.
Карлотти стряхнул
— Гранди, которому поручено это дело, не сомневается, что она упала вниз случайно. Он попросил меня помочь ему только потому, что речь идет о дочери такого важного синьора, как Чалмерс. Если бы не любовник, все было бы крайне просто.
— А, может быть, про любовника лучше не сообщать? — проговорил я, глядя в окно.
— Очень может быть. Вы же не убеждены, что у нее был любовник?
Я почувствовал, как у меня вспотели ладони.
— Я с ней был едва знаком. Да и вообще, пока что нет полной уверенности, она ли это.
— Боюсь, что это она. Все ее носильные вещи, белье, чемоданы имеют одинаковые метки. На вилле обнаружены письма. Все совпадает, тут практически нет сомнения.
Больше мы ни о чем не говорили. Только потом Карлотта сказал, что мне надо осторожно объяснить все Чалмерсу, ибо по ходу следствия все равно выяснится, что вилла была снята на имя Дугласа Шеррарда. Замять это будет невозможно.
Я понял, что он сам нервничает, ожидая неприятностей от влиятельного богача.
— Объясню, конечно, но мы-то тут при чем?
Карлотта искоса посмотрел на меня.
— У синьора Чалмерса длинные руки.
— Это верно. Но было бы лучше, если бы он сам следил за своей дочерью и не позволял ей творить глупости.
Он снова закурил свою отвратительную сигарету и погрузился в мрачные размышления.
Я был удивлен, что он не сказал больше ни слова о Дугласе Шеррарде. Это меня даже слегка обеспокоило. Я знал Карлотта, он действовал медленно, но верно.
Самолет прилетел в Неаполь в полдень. Нас ожидала полицейская машина с лейтенантом Гранди из местного отделения. Это был человек невысокого роста с быстрыми глазами и совершенно оливковой кожей. Он пожал мне руку, глядя куда-то вдаль над моим правым плечом. Надо полагать, мой приезд не доставил ему большого удовольствия.
Меня посадили рядом с шофером. Карлотта же с Гранди сидели на заднем сиденье и о чем-то вполголоса разговаривали. Шум мотора и свист ветра не давали мне возможности разобрать, о чем шла речь.
Я сдался, закурил сигарету и глядел на дорогу, вспоминая предыдущую поездку по ней — гораздо более опасную и быструю.
В Сорренто водитель заехал в тылы железнодорожного вокзала и припарковался у небольшого кирпичного здания — городского морга. Мы вышли из машины.
Карлотти сказал мне:
— Зрелище не из приятных, но ничего не
— Ничего.
Какое там ничего! Я уже покрылся липким потом и стал медленно зеленеть. На моем месте каждый чувствовал бы себя точно так же.
Я вошел в зал следом за Карлотти. Посередине его стояло нечто вроде стола на колесиках, на котором лежало тело, прикрытое простыней. Мы подошли к столу. Мое сердце стало давать перебои. Меня мутило, и я боялся потерять сознание. Я видел, как Карлотти нагнулся и откинул покрывало.
Это была, безусловно, Элен. Несмотря на то, что ей постарались придать максимально пристойный вид, лицо ее носило следы страшного падения. Смотреть на ее тело было жутко. Опытный Гранди на всякий случай взял меня под руку, пока Карлотти прикрывал тело Элен простыней. Я оттолкнул Гранди и выскочил в коридор. Через открытую дверь проникал свежий воздух, который помог мне справиться с тошнотой. Оба полицейских вышли из помещения, и мы в гробовом молчании двинулись к машине. Только сев в нее, я произнес:
— Да, это она. В этом нет никакого сомнения.
Карлотти вздохнул.
— У меня все же теплилась маленькая надежда, что это ошибка. Ужасно неприятно… История наделает много шума.
Его по-прежнему беспокоил Чалмерс. Конечно, Чалмерс такой могущественный человек, что, допусти Карлотти одну-единственную маленькую ошибку, тот сотрет его в порошок. Мне не было жалко Карлотти, так как и своих неприятностей у меня было выше головы. Тут уж не до сочувствия.
— Как видно, придется послать ему телеграмму, — проговорил я.
Карлотти принялся за очередною сигарету. На протяжении всего пути мы молчали. Я пришел в себя уже после того, как мы приехали в управление полиции, но все же чувствовал себя прескверно. Полицейские оставили меня в каком-то кабинете, а сами ушли в другое помещение. Я воспользовался этим, чтобы позвонить Максвеллу. Услышав его «хэлло», я быстренько сказал:
— Нет ни малейшего сомнения, это Элен.
— Великий Боже! Что же нам теперь делать?
— Я пошлю извещение Чалмерсу. Сначала телеграмму, а часа через три, когда он переварит это известие, позвоню ему по телефону.
Я слышал, как тяжело дышал Максвелл у телефона. Совсем как старый астматик. После долгого молчания он сказал:
— Думаю, это все, что ты можешь сделать. Ладно. Что от меня требуется?
— Занимайся своим делом. Если крошка Элен свалилась со скалы, то это еще не значит, что жизнь остановилась.
— Я охотно займусь работой, если ты возьмешь на себя Чалмерса. Лично я к этой истории не имею никакого отношения. Будем считать, Эд, что ты с этим отлично справишься. Чалмерс тебя находит способным, а я ему всегда не нравился.