Том 24. В зыбкой тени
Шрифт:
— Кто-то из этих людей, — пояснил Террел, — способен подбросить нам ключ, Лоусон, сам того не подозревая. Вот так работают фараоны. Рутинная работа, но рано или поздно, мы его схватим.
— Пока будете искать ключ, он успеет укокошить еще кого-нибудь. Что я должен сказать прессе?
— Что расследование продолжается. Больше ничего, — предостерег мэра от опрометчивых заявлений Террел. — Это очень важно… Если нужно на кого-нибудь свалить, вали все на меня. Скамей, что начальник полиции в интересах следствия запретил информировать средства
Хэдли прошел по лестнице мимо очереди вспотевших от долгого ожидания людей и вышел к караулившим мэра газетчикам.
Террел вернулся в свой кабинет, где его ждал Бейглер.
— Итак, начальство отбыло, давай посмотрим, что у нас имеется, — сказал Террел и уселся в кресло. Потянулся за листком бумаги, на котором сделал выборочные записи из донесений подчиненных. — Кое-какая картина уже складывается. Не совсем отчетливая, но все же кое-что есть. Мотив до сих пор не проявился. Все три жертвы были первоклассными игроками в бридж и входили в элитный клуб «Пятьдесят». — Он оторвал голову от записей. — Что нам известно об этом клубе, Джо?
Бейглер знал Парадиз-Сити куда лучше Террела, и последний охотно прибегал к помощи помощника, когда было необходимо. Какой бы каверзный вопрос о городе и горожанах Террел ни задавал, у Бейглера всегда был готов исчерпывающий ответ.
— Клуб «Пятьдесят»? Закрытое заведение высшего пошиба. Прием в члены строго индивидуально. Вступительный взнос — около пятнадцати тысяч долларов, ежегодный членский в два раза больше. Если тебя приняли, считай, что вошел в список самых богатых горожан, но для этого ты должен играть в бридж на профессиональном уровне.
— Значит, Маккин, Ридл и миссис Бройлер являлись членами одного клуба… Может быть, тут кое-что есть, может быть, ничего. Надо переговорить еще с кем-нибудь из членов клуба. Вполне возможно, именно там скрыт мотив. Еще одна любопытная деталь: убийца знал образ жизни своих жертв. Знал, что миссис Бройлер выходит из гостиницы в девять сорок пять. Что Маккин всегда покидал дом в три минуты десятого, что в пятницу вечером Лиза Мендоса окажется в бунгало. Возникает простая мысль, что гипотетический убийца — местный уроженец.
Бейглер кивнул:
— Надо искать человека, который мог бы помочь нам все это связать. Может быть, кто-то из клубного персонала. И еще надо поговорить с друзьями Ридла. Возможно, он с кем-то разговаривал, прежде чем сиганул с утеса. Я пошлю своих ребят.
Террел потянулся за трубкой:
— Как думаешь, Джо, это цветной?
— Мы с тобой можем только гадать, а вот Андерс думает именно так.
Зазвонил телефон. Террел снял трубку. Выслушав сообщение, он сказал:
— Ладно, спасибо. Да, положите отчет мне на стол, — и повесил трубку. — Это Мелвилл. Эксперты проверили винтовку, которую нашли на крыше. Маккина и миссис Бройлер убили из нее, но отпечатков на ней, конечно, не обнаружено. Дэванс опознал свой товар. Но что это нам дает? Ничего.
— По крайней мере теперь у этого ублюдка нет
— Что гаденышу помешает спереть другую? — возразил Террел и принялся раскуривать трубку.
Лепски многое ненавидел в жизни, но допрашивать очевидцев и писать отчеты было для него сущим наказанием. Если человек, считал он, по доброй воле предлагал подвергнуть себя допросу место такому в лечебнице для душевнобольных. Но куда деваться — работа в полиции без добровольных информаторов немыслима. Когда был в состоянии, Том от этих мучений увиливал, если же выхода не было, как сейчас, приходилось терпеть и сдерживаться, хотя ему это стоило немалых усилий. С тоской он взирал на растущую вереницу людей, жаждущих выложить свои сведения.
За соседним столом трудился Макс Якоби. Он только что отделался от словоохотливого старичка, который видел, в каких мучениях умирала миссис Данк Бройлер. Старичок предложил занимательную версию — всему виной искусственные фрукты на ее шляпке. Именно они, убеждал он Якоби, вызвали гнев убийцы и заставили его спустить курок. В конце концов детективу удалось избавиться от него, а Тому — от пожилой дамы, которая пыталась втолковать ему на полном серьезе, что убийцу наверняка видела милая собачка миссис Бройлер — неужели полиция никак не сможет этим воспользоваться?
Лепски и Якоби переглянулись.
— Как тебе эта бодяга? — спросил Якоби, устало улыбнувшись.
Прекрасно сознавая, что он старший по званию, Лепски одарил его хмурым взглядом.
— Такая уж наша работа, — изрек он покровительственно. — Если хочешь найти факты, копай как можно глубже.
На стул перед Якоби тяжело плюхнулся старик в потрепанной одежде с одутловатым лицом. Подавив стон, детектив второго класса потянулся за очередным листком бумаги.
— Слушаю вас, сэр? Имя и адрес?
Господи, подумал Лепски, каких только типов не рождает благословенная Флорида! Три часа выслушивания чепухи, и никакого толка! Откуда берутся подобные остолопы? Нет, чтобы сидеть дома, скучно жить им, видите ли.
Он подколол последний протокол, потянулся за сигаретой и вдруг оказался в удушливом парфюмерном облаке. Подняв глаза, он увидел девушку, которая уже заняла стул напротив него и теперь смотрела на детектива широко раскрытыми глазами.
— Бедненький, ох и тяжело вам приходится, — сочувственно протянула она.
Лепски ощутил предательскую дрожь в коленках. Такую красотку не часто встретишь даже на платном пляже. Она могла привести в возбуждение целую пехотную бригаду и действовала на мужчин неотразимо, как удар, — роскошная блондинка с фиолетовыми глазищами и ресницами такой длины, которым позавидовала бы королева Шантэклера. Ее внешность заставила Лепски задраить пиджак на все пуговицы. Он был убежден, что и Якоби, и толстяк в шортах, и четверо детективов из Майами, и трое полицейских, регулирующих движение очереди — все пялились на сидевшую перед ним симпатяшку.