Том 26.Это - серьезно
Шрифт:
— Благодарю, — прервал я его, — пока меня все устраивает. Мистер Шеппи у себя?
— Нет. Ушел примерно с час назад. — Администратор понимающе улыбнулся и даже вздел мохнатую бровь. — Не один. С молодой леди. Полагаю, они сейчас отдыхают на пляже.
Я ничуть не удивился. Хорошенькие женщины были слабостью Джека, из-за них он частенько отлынивал от работы.
— Когда вернется, передайте ему, что я приехал. Буду у себя.
— Не извольте беспокоиться, мистер Брэндон.
Допотопный лифт с большим трудом дотащился до третьего этажа. Он явно страдал одышкой
Коридорный несколько раз поднял и опустил жалюзи, включил и погасил свет и, с удивлением убедившись, что все исправно функционирует, удалился.
Позвонив по телефону, я попросил принести в номер бутылку виски и немного льда. После этого разделся и залез под душ. Пока я стоял под струей холодной воды, самочувствие было превосходным, но стоило мне вернуться в спальню, как я снова начал потеть.
Отхлебнув глоток виски, я собрался было снова отправиться в ванную, но тут раздался стуж в дверь.
Обернув вокруг талии полотенце, как это принято делать в голливудских мелодрамах, я открыл дверь. Передо мной предстал массивного вида мужчина с красным обветренным лицом и веснушчатым носом, по которому, по-видимому, когда-то прошлись кованым сапогом. Незнакомец бесцеремонно оттер меня в сторону и протиснулся в комнату. И внешний вид, и манеры ясно говорили, что ко мне заявился не кто иной, как местный блюститель порядка.
— Брэндон? — спросил он голосом, похожим на грохот щебенки, перемалываемой в шаровой мельнице.
— Да, Брэндон. А в чем, собственно говоря, дело?
Он вынул бумажник и показал удостоверение:
— Сержант Кенди, убойный отдел. Так называют наше подразделение по расследованию убийств. Вы знакомы с Джеком Шеппи?
Я ощутил, как у меня по спине заскользили ледяные мурашки. Шеппи не раз и не два попадал в переделки. В том числе и связанные с «фараонами». Полгода назад за нанесение побоев полицейскому инспектору он на десять суток угодил в тюрьму, а несколькими месяцами раньше был оштрафован примерно за такую же провинность. Но роль инспектора в тот раз исполнил обычный постовой на углу Файрчел-авеню и Риджент-стрит. Так что говорить о нежной дружбе Джека с полицией не приходилось.
— Да, знаком. С ним что-нибудь случилось?
— Можно сказать, что случилось, — невыразительно ответил Кенди. Достав пакетик с жевательной резинкой, он сорвал целлофановую обертку и запихнул пластинку в рот. — Сумеете его опознать?
— Автомобильная катастрофа? — спросил я, чувствуя, что беспокойство мое усиливается с каждой секундой.
— Он мертв, — сказал Кенди. — Одевайтесь, вас ждет лейтенант.
— Мертв?! — Я непонимающе уставился на него. — Что же произошло?
Кенди безразлично пожал плечами:
— Об этом вам подробно расскажет лейтенант. Ну, пошли, начальник
Я торопливо натянул сорочку и брюки, пробежался расческой по волосам и достал из чемодана пиджак. Потом, присев на кровать, стал натягивать на деревянные ноги носки и ботинки. Руки у меня при этом слегка дрожали.
Мы с Джеком всегда находили общий язык. Он искренне любил жизнь, и она отвечала ему взаимностью. Он умел полной чашей зачерпывать ее радости. Казалось невероятным, что отныне мой напарник и компаньон мертв.
Я чувствовал, что мне необходимо выпить. Для этого налил в стакан виски и немного отпил.
— Выпьешь со мной? — обратился я к Кенди.
На его лице отразилась жестокая внутренняя борьба, но желание выпить в конце концов одержало верх над чувством долга.
— Гм, — нерешительно протянул он, облизывая языком мясистые губы. — Вообще-то дежурство мое уже закончилось.
Не задавая излишних вопросов, я налил ему в стакан столько виски, сколько хватило бы свалить ломовую лошадь. Кенди с небрежным видом опрокинул виски в рот, словно то была вода из-под крана.
— Пошли, — сказал он, шумно отдуваясь. — Лейтенант не любит, когда его заставляют ждать.
Мы прошли через вестибюль, провожаемые удивленными взглядами дежурного и двух старичков в белых фланелевых брюках. Я слышал, как один из них, уставившись в спину Кенди, сказал:
— Держу пари, Джо, что этот парень полицейский!
Усевшись за баранку патрульной машины, Кенди погнал по малолюдным улицам.
— Где вы его нашли? — спросил я.
— На пляже Бэй-Бич, — ответил Кенди. — Его обнаружил сторож в одной из купальных кабин.
— Причина смерти? Сердечный приступ или что-нибудь другое?
Неожиданно нас попытался подрезать большой «кадиллак», чтобы занять наш ряд движения. Мой спутник коснулся клаксона, и от противного воя полицейской сирены нарушитель шарахнулся в сторону.
— Его убили, — сказал Кенди.
Я не знал, куда девать руки, и зажал их между колен. Так и сидел, бессмысленно таращась в обзорное стекло, не произнося ни слова. Кенди продолжал крутить баранку, мурлыча какую-то песенку.
Вскоре показалась полоска песчаного пляжа, и мы выехали на широкое шоссе, проходившее параллельно морю. Как только замелькали красно-белые купальные кабины, машина затормозила.
На обочине шоссе стояли четыре полицейских автомобиля. В тени пальм толпились зеваки в купальных костюмах.
На автостоянке среди других машин я заметил «бьюик» с откидным верхом, принадлежавший нам с Шеппи. За него мы до сих пор выплачивали долг торговцу подержанными автомобилями.
— Вон тот, невысокого роста, и есть лейтенант Ренкин, — сказал сержант, когда мы приблизились к кабинам.
Лейтенант оказался мужчиной лет сорока пяти с суровым лицом и холодными серыми глазами. Он был чуть ли не на голову ниже Кенди. На нем ладно сидели легкий костюм и щеголеватая широкополая шляпа, слегка надвинутая на правый глаз. Подтянутый и опрятный, он производил впечатление волевого человека, твердо знающего чего он хочет.