Том 26.Это - серьезно
Шрифт:
Здесь в тусклом свете карманного фонаря я увидел нечто, от чего кровь застыла в жилах: в противоположном углу явственно виднелась фигура припавшего к столу человека. У него была странная поза — он точно изготовился к прыжку.
С бешено колотившимся сердцем я отпрянул назад.
— Кто здесь? — спросил я голосом старой девы, обнаружившей мужчину у себя под кроватью.
Гробовое молчание было мне ответом, человек не шевелился. Он сидел, опираясь на пятки, — небольшой смуглый человек с испещренным
Эта был, вероятно, слуга Трисби. Кто-то выстрелил ему в грудь, и перед смертью он успел отползти в угол. На его полотняном пиджаке темнело кровавое пятно.
Я подошел ближе и коснулся его лица. Окаменевшие мышцы и холодная кожа говорили о том, что человек умер уже несколько часов назад.
В спальне было темно и тихо. Я увидел Трисби, лежавшего поперек кровати, в белой фуфайке, малиновых шортах и сандалиях. На лице застыла гримаса ужаса, руки были сжаты в кулаки. Простыня была обильно испачкана кровью.
Кто-то убил его выстрелом в спину, когда он пытался убежать. Умирая, он рухнул на постель.
Я зажег свет. Сиамский кот проник вслед за мною. Теперь он сидел на постели и обнюхивал голову убитого хозяина. Вытянув хвост, кот злобно шипел на меня.
Ноги мои подгибались, когда я подошел к постели и потрогал свисавшую руку. Она была холодной. С момента смерти Трисби должно было пройти не менее пяти часов.
Кругом валялись вещи убитого. И подле кровати — револьвер. Я ни секунды не сомневался, что это был тот самый револьвер, который несколько часов назад я вернул Бриджит Криди. Да, так оно и оказалось — под стволом стоял номер 4557993.
Вынув магазин, я пересчитал патроны. Стреляли четыре раза, по крайней мере два выстрела были смертельными.
Стоя с револьвером в руке, я погрузился в раздумье. В этой истории все выглядело чересчур просто и очевидно, чтобы быть правдой. Нахмурившись, я перебрасывал оружие в руках, потом, повинуясь внезапному импульсу, погасил свет и спустился в гостиную. Там я набрал номер Криди. Стрелки на часах показывали без четверти десять. Трубку на другом конце провода снял Хилтон:
— Резиденция мистера Криди. Кто вам нужен?
— Соедините меня с миссис Криди.
— Я соединю с ее секретаршей, сэр, если вы подождете.
Раздались обычные щелчки, потом знакомый голос спросил:
— Кто говорит?
— Лу Брэндон. Миссис Криди у себя?
— Боюсь, она не будет с вами разговаривать.
— У меня дело необычайной важности, — нетерпеливо сказал я. — Мне необходимо с ней поговорить.
— Подождите у телефона, я узнаю, подойдет ли она.
Я ждал, с ненужной силой прижимая трубку к уху.
Через некоторое время вновь послышался голос
— Мне очень жаль, но миссис Криди не желает с вами разговаривать.
Я хмуро усмехнулся:
— Она должна выслушать меня, это в ее интересах. Передайте, что погиб ее старый друг. Кто-то застрелил его, и полиция может явиться к ней с минуты на минуту.
— Что вы сказали?
— Соедините с миссис Криди. Она будет горько раскаиваться, если откажется говорить со мной!
Наконец голос Бриджит Криди произнес:
— Если вы не прекратите донимать меня, я буду вынуждена пожаловаться мужу.
— Отлично. — ответил я, — жалуйтесь сейчас же. Он будет наверняка доволен. Но я не думаю, что муж поможет вам избежать неприятностей. Ваш друг Жак Трисби лежит у себя дома с пулей в спине. Рядом с трупом — ваш автоматический револьвер.
Из груди ее вырвался негромкий вздох:
— Вы лжете!
— Хорошо, тогда сидите и спокойно ждите Ренкина, — сказал я. — Больше мне нет дела до вас. Я рискую головой, разговаривая с вами по телефону.
Она продолжала учащенно дышать в трубку.
— Вы говорите, он убит?
— Да, он мертв. Теперь ответьте на вопрос: где вы были между пятью и шестью вечера?
— Здесь, в своей комнате.
— Вас кто-нибудь видел?
— Нет, я была одна.
— Секретарша к вам не заходила?
— Она в это время отсутствовала.
— Что вы сделали с револьвером, который я вам отдал?
— Положила в спальне.
— Кто мог его взять?
— Кто угодно. Шкаф не был заперт.
— К вам никто не приходил?
— Нет.
Нахмурившись, я посмотрел на стену.
— Не знаю, почему у меня появилось желание помочь вам, — сказал я. — Ваш револьвер со мной, я его забрал из спальни Трисби. После анализа пули полиция, возможно, установит, что стреляли из вашего оружия, но будем надеяться, что ей не повезет. Кажется, кто-то хочет спихнуть на вас вину за убийство Трисби. В общем, сидите тихо и молитесь, чтобы Господь помог вам выпутаться из этой истории.
Прежде чем она успела что-нибудь сказать, я положил трубку.
Я осторожно вышел из «Белой дачи», погасив всюду свет и заперев двери.
Когда я вернулся домой, было четверть одиннадцатого. Под пальмами стоял одинокий «кадиллак» с потушенными фарами. В окнах бунгало света не было. Я вошел в темный холл. Здесь, включив свет, я некоторое время стоял прислушиваясь, не убирая руки с револьвера.
— Это ты, Лу? — раздался голос Марго.
— Что ты делаешь в темноте? — спросил я, проходя в спальню.
Она лежала возле окна, и в свете луны неясно вырисовывался ее силуэт.
— Я люблю смотреть на море, — ответила Марго. — Не включай электричество, дорогой.