Том 26.Это - серьезно
Шрифт:
— Что за блестящая идея усадить меня за руль? Арестованный сам везет себя в тюрьму, а «фараон» сидит рядом и покуривает. В истории полиции это наверняка первый случай.
— Мы едем не в тюрьму, — ответил Ренкин. — Кетчен думает, что нагнал на вас достаточно страха. Если дать вам возможность удрать, то вы, по его расчетам, больше и носа сюда не покажете. Мне приказано обеспечить ваш побег.
Удивлению моему не было границ. Когда же наконец ко мне вернулась способность трезво соображать, я расхохотался:
— Он,
— Мне приказано смотреть в другую сторону, когда вы будете улепетывать, — равнодушно сказал Ренкин. — Но я подумал, что у вас, вероятно, нет и мысли о побеге, и решил рассказать о плане Кетчена.
— Мне бы и в голову не пришло убегать от вооруженного полицейского, — сказал я. Потом, поразмыслив, добавил: — Не иначе, как все это придумал Криди. Сначала он пытался купить меня за сто пятьдесят тысяч долларов, теперь пытается вытурить этаким образом. — Я шумно отдувался, напряженно вглядываясь в ленту дороги. — Как вы узнали, что я приезжал к Трисби?
— Криди послал своего человека наблюдать за домом. Он и сообщил, что вы туда пробрались. Криди сразу же вызвал капитана и приказал арестовать за незаконное проникновение на чужую территорию. Он велел хорошенько припугнуть вас и выбросить из Сан-Рафаэля. Мы не застали вас в доме Трисби, но обнаружили мертвого хозяина. Кетчен решил, что обвинение в убийстве двух человек обратит вас в паническое бегство.
— И ему наплевать, кто настоящий убийца?
Ренкин неопределенно пожал плечами:
— Со временем он до него доберется.
— Человек, посланный Криди, не видел преступника?
— Нет, он появился там уже к вечеру. — Вытащив револьвер Бриджит, он с интересом посмотрел на него. — Трисби убили из этой штуки?
— Да.
— Она?
— Я этого не думаю, но лучше спросите у нее самой.
— Жене Криди не задают подобных вопросов. Если дорожишь работой, лучше вообще ничего не спрашивать.
— Криди у вас бог и царь, — заметил я. — Итак, он договорился с судьей Гаррисоном?
— Это было нетрудно. У того ни гроша за душой и жена-транжирка. Криди отвалил куш — и судья пообещал в ближайшие пять лет не заниматься политикой.
— «Курьер» будет в восторге. Завтра появятся сообщения в газетах.
— А что он может сделать! Вам же придется манатки собрать и дать драла.
— Я остаюсь в городе, — ответил я, выезжая на бульвар Франклина. — Когда узнаю, кто убил Шеппи, я уберусь без вашего напоминания.
— Надо уехать сегодня же, Брэндон. Если через два часа вас застукают в городе, то не оберетесь неприятностей. Кетчен приказал автоинспекторам устроить вам несчастный случай.
Я недоверчиво посмотрел на Ренкина:
— Шутите?
— Никогда в жизни я не говорил более серьезно, — спокойно ответил лейтенант. —
Подъезжая к бунгало, я раздумывал над его словами. Затормозив около входа, я вылез из машины и сказал:
— Вам нужен этот револьвер, лейтенант? Мне он может понадобиться, а полиции — вряд ли.
— Все еще рассчитываете разоблачить Криди?
— Я ищу убийцу Шеппи, а револьвер является важной уликой.
Поколебавшись, Ренкин протянул револьвер.
— Возьмите, мне он действительно не нужен. Кетчен тоже забудет, узнав, кому принадлежит эта игрушка.
— Спасибо, вы молодчина, лейтенант, желаю скорейшего повышения, — сказал я, протягивая руку.
Мы обменялись рукопожатием, и он сел за руль.
— Вы не можете бороться в одиночку со всей системой, Брэндон, — сказал Ренкин, высунувшись из окна машины. — Эти мерзавцы занимают слишком высокие посты, они сильны и хорошо организованы. Одиночкам, вроде вас, такой орешек не по зубам. Я понял это и отказался от напрасных попыток. Уезжайте побыстрее и не возвращайтесь к нам.
Кивнув на прощание, он развернулся и умчался в темноту.
Глядя вслед Ренкину, я заметил, как по дороге навстречу его движению стремительно приближаются огни другого автомобиля. Кто-то торопился в бунгало. Я приготовился встретить неизвестного посетителя.
Я чувствовал невероятную усталость во всем теле и ноющую боль в животе, куда пришелся удар Кетчена. Больше всего на свете мне хотелось сейчас немного поспать.
Машина затормозила, и из нее вышел высокий худощавый мужчина в широкополой шляпе. В неясном свете луны я сумел рассмотреть, что он был сравнительно молод.
— Мистер Брэндон? — спросил он, приближаясь.
— Да.
— Я — Фрэнк Хеппл из «Курьера». Мистер Трой попросил меня связаться с вами. Сейчас не слишком поздно для нашего разговора? Я раздобыл кое-какие сведения, думаю, вы ими заинтересуетесь.
От погруженного в темноту бунгало веяло мертвящей пустотой. Я нажал на выключатель, и мы прошли в дом.
Часы на камине показывали двадцать минут двенадцатого. Я отыскал бутылку виски и налил два больших бокала.
Хеппл наблюдал за мной. У него было приятное лицо, проницательные глаза и волевой подбородок. У него был вид решительного человека, которого трудно остановить, если он за что-нибудь взялся.
— Угощайтесь! — сказал я, пододвигая бокал. Потом, положив руку на ноющий живот, попытался расслабить мышцы.