Том 28. Письма 1901-1902
Шрифт:
3541. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
16 ноября 1901 г. Ялта.
16 ноябрь 1901.
Милая супружница, посылаю тебе фотографию, о которой я уже писал тебе * . Немножко перетемнено, но похоже. Будут еще снимать, и я еще пришлю.
Погода всё еще мерзка, холодна. Был у меня д-р Тихонов * , тот самый, что живет у великого князя * , и говорил, что мне можно теперь
Нового ничего нет. Все старо, интересного мало. Целую жену мою хорошую.
Антонио.
Чеховой М. П., 16 ноября 1901 *
3542. М. П. ЧЕХОВОЙ
16 ноября 1901 г. Ялта.
Милая Маша, представь, каким-то чудом вещи, которые мы с тобой покупали у Мюра, уже пришли * . Все они дошли в целости, все лампы, только Арсений расколотил ногой белый колпак с моей лампы.
Нового ничего нет, все здоровы, решительно все.
Колбасы и зельц мы доели, привези еще, только возьми у Белова. Ты редко пишешь, это нехорошо. Скоро нашу Аутку присоединят к городу; так, по крайней мере, говорят.
Будь здорова и благополучна. Желаю всего хорошего.
Твой А. Чехов.
16 ноября 1901.
На обороте:
Москва. Марии Павловне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Книппер-Чеховой О. Л., 17 ноября 1901 *
3543. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
17 ноября 1901 г. Ялта.
17 ноября.
Милая моя супружница, слухи о Толстом * , дошедшие до вас, насчет его болезни и даже смерти ни на чем не основаны. В его здоровье особенных перемен нет и не было * , а до смерти, по-видимому, еще далеко. Он, правда, слаб, на вид хил, но нет ни одного симптома, который угрожал бы, ни одного кроме старости… Ты ничему не верь. Если, не дай бог, случится что, то я извещу тебя телеграммой. Назову его в телеграмме «дедушкой», иначе, пожалуй, не дойдет.
А<лексей> М<аксимович> здесь, здоров. Ночует он у меня, и у меня прописан * . Сегодня был становой.
Я пишу, работаю * , но, дуся моя, в Ялте нельзя работать, нельзя и нельзя. Далеко от мира, неинтересно, а главное — холодно. Получил письмо от Вишневского * ; скажи ему, что пьесу напишу, но не раньше весны.
У меня в кабинете горит теперь лампа. Пока не воняет керосином, ничего себе.
А<лексей> М<аксимович> не изменился, всё такой же порядочный, и интеллигентный, и добрый.
Погода осенняя, неважная.
Ну, оставайся жива и здорова, светик мой. Спасибо за письма. Не хворай, будь умницей. Кланяйся своим.
Целую тебя крепко и обнимаю.
Твой муж Антонио.
Я здоров. Москва подействовала на меня изумительно хорошо. Не знаю, Москва ли это, или ты виновата, только кашляю я очень мало.
Если увидишь Кундасову или кого-нибудь из тех, кто увидит ее скоро, то передай, что в настоящее время в Ялте находится д-р Васильев, психиатр, который болен очень серьезно.
Чеховой М. П., 18 ноября 1901 *
3544. М. П. ЧЕХОВОЙ
18 ноября 1901 г. Ялта.
18 ноября 1901.
Милая Маша, посылаю тебе письмо, которое я получил сегодня от г-жи Перфильевой * из Кологрива. Прочти и возврати ей, г-же Перфильевой, деньги. Я писать ей не стану.
Нового у нас ничего нет, всё благополучно. Холодновато.
Мать и я — оба здоровы. Кланяйся знакомым и будь здорова.
Твой А. Чехов.
Ты пошли в Кологрив деньги по почте или, если это можно, переводом через казначейство. В банке тебе объяснят, как это сделать. Только сделай это без формальностей, пошли при кратком письме, без объяснений и без разговоров о чем бы то ни было. Вот так: «Милостивая государыня, посылаю Вам деньги (столько-то), потраченные Вами на покупку имения в Кучук-Кое, и остаюсь готовая к услугам М. Чехова».
Больше ничего не нужно… Если ты, помнится, получила деньги рентой, то вышли г-же Перфильевой ренту. В случае если банк потребует доверенности, то телеграфируй мне.
На конверте:
Москва. Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Книппер-Чеховой О. Л., 19 ноября 1901 *
3545. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
19 ноября 1901 г. Ялта.
19 ноябрь 1901.
Здравствуй, жена моя хорошая. Сегодня солнечно, тихо, но прохладно. Сижу у себя дома. Вчера получил ругательное письмо от дамы, купившей у нас Кучук-Кой * , а сегодня приходил актер-антрепренер, ставящий в Ялте «Трех сестер» * ; он пришел, чтобы пригласить меня принять участие, я же, к великому его удивлению и неудовольствию, стал просить его не ставить «Т<рех> с<естер>». Ставит он пьесу только ради скандала. Сидел у меня больше часа, я замучился.