Том 29. Письма 1902-1903

Чехов Антон Павлович

После первого представления «Юлия Цезаря» пиши мне… — Премьера «Юлия Цезаря» Шекспира в Художественном театре состоялась 2 октября 1903 г. (см. примечания к следующему письму ^* ).

4182. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

2 октября 1903 г.

Печатается по автографу ( ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма Книппер, стр. 349–350.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 29 сентября 1903 г.; Книппер ответила 6 октября ( Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 282–284 и 291–292).

…об «Юлии Цезаре», о репетиции, ты хорошо написала… — Книппер писала: «…смотрела

я вчера генеральную „Цезаря“, но не всю <…> удивительная красота постановки, красота, простота, величавость. Когда раздвинулся занавес, когда со сцены хлынула волна южной, живописной уличной жизни античной, когда проносили великолепного Цезаря, проходила его блестящая свита — я чуть не завизжала от восторга, от неожиданности впечатления, красоты. Все это — точно жизнь вдохнули в древность, точно возродили давно погребенную красивую античную жизнь. И это впечатление не покидало меня. Сад Брута, декорации, позы, группы заговорщиков — все красиво и пластично, и это чувство красоты как-то так много говорит, что я передать не могу. Сцена у Цезаря великолепна. Сенат и Форум, в особенности последний, захватывают. Сенат весь белый, всюду мрамор, белые тоги сенаторов, и среди них характерная фигура Цезаря в красной тоге. Ну, понимаешь, я просто купалась в чувстве красоты и эстетики.

Теперь об игре: Качалов чудесный Цезарь, как изваяние, каждое слово рельефно; Вишневский очень приятный, искренний Антоний, красиво ведет сцену над телом Цезаря и говорит умно на Форуме, Брут — Конст. Серг. отлично говорит речь на Форуме над телом Цезаря, просто красота, а остальную роль, по-моему, слишком задушил голосом, слишком всю смягчил и утратил рельеф, ушел во что-то гамлетовское, и нет римлянина. Лицо у него несчастное — очень мало говорит. У Кассия — Леонидова характерная голова, и было бы все хорошо, если бы говорил своим настоящим красивым голосом, а то тоже шипит и напрягает голос. Каска — Лужский неважен. 1-й акт удивителен: вначале — солнце, праздник, музыка, пляска, цветы; в конце — гроза, облака ходят, вихрь, молния, гром и взволнованный шопот заговорщиков, мелькающие тени. Порция — Савицкая приятна, красива, Кальпурния — Бутова нехороша, т. е. для Бутовой это очень много, что она сделала, но для пьесы мало. Дальше Форума не играли вчера. В убийстве Цезаря есть что-то недоделанное, что-то не то. Ну, хоть немножко понял из того, что я писала? Как мне хочется, чтобы ты это увидел поскорее!»

Пишу ежедневно… — «Вишневый сад».

…забегал твой брат. — К. Л. Книппер.

Вчера Альтшуллер долго говорил ~ что Остроумов, — вероятно, был выпивши. — Об этом разговоре И. Н. Альтшуллер вспоминал: «Летом 1903 года во время пребывания Чехова в Москве он показался проф. Остроумову, в клинике которого лежал в 1897 году. И Остроумов, который, как известно было, не одобрял ялтинского климата зимой, высказался за переезд его на зимние месяцы куда-нибудь в окрестности Москвы. Только строго запретил всякие заграничные поездки: „так как ты калека“. Когда по возвращении в Ялту Чехов мне об этом рассказал, я всячески запротестовал, и он пишет Ольге Леонардовне: „Вчера А. <…> говорил, что Остроумов был выпивши“. Последние слова Антон Павлович прибавил от себя, вероятно, для крепости, потому что я уверен, сам понимал нецелесообразность этого совета, не только не столько с точки зрения климатической, сколько принимая во внимание условия его московской жизни» ( ЛН, т. 68, стр. 697–698).

Он умолял меня в Москву не ездить, в Москве не жить. — На это Книппер отвечала: «Я просто не знаю, что писать тебе. Знаю, что ты нездоров, что я для тебя ровно ноль, который приедет, поживет с тобой и уедет. Такая ужасная фальшь в моей жизни, что я не знаю, как мне жить. Как раз когда ты нездоров, когда я нужна тебе — меня нет. И здесь хожу бесприютная. Бичую себя, обвиняю со всех сторон, чувствую себя кругом виноватой. С чем-то я не могу совладать в жизни <…> В Москву, конечно, не приезжай совсем. Надо слушаться кого-нибудь одного, доверяй тогда Альтшуллеру, если ты ему веришь и считаешь его за такого отличного доктора. Умоляю тебя не приезжать. А то ведь все обрушивается на меня, что я гублю тебя, что я настаиваю на том,

чтоб ты жил здесь. Этого не может быть, и я никогда не буду настаивать, если нельзя. Я не настолько своевольный и капризный человек. А, конечно, я, как жена, слишком беспокойна и безалаберна для тебя».

Опиши первое представление… — 3 октября Книппер писала о премьере спектакля «Юлий Цезарь»: «Ну вот и сыграли „Цезаря“, дорогой мой! Сколько волнений! У меня чувство, точно я играла всю пьесу сама. Так жила со всеми участвующими! Смотрела ровно три раза и еще пойду. Впечатление не ослабевает. Это прямо что-то колоссальное. Честь и слава Владимиру Ивановичу! Ты просто поразишься. Как я счастлива, что мое предчувствие оправдалось! Я очень стояла за постановку „Цезаря“. В публике только одобрения. Всех просто подавляет красота и сила впечатлений. Конечно, публика „первых представлений“ отнеслась сравнительно холодно. Не было шуму и треску. Только после Форума поднялась овация и после конца. Беда в том, что и у Шекспира после Форума трагедия идет на убыль, и в зрителях впечатление также ослабевает. Да это и понятно. Нервы так подняты на Форуме, что дальше идти некуда. Меня лихорадка треплет, когда я смотрю Форум, Вишневский был очень хорош вчера, и многие прослезились. От Качалова все с ума сходят. Брут был лучше гораздо вчера; Леонидов нравится. Влад. Ивановичу поднесли венок. Он, кажется, так устал, что не понимает ничего» ( Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 288).

Варвара Константиновна— Харкеевич.

4183. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

3 октября 1903 г.

Печатается по автографу ( ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 350–351.

Конверт без штемпелей, следовательно письмо было послано с оказией, возможно, с М. П. Чеховой, уехавшей 4 октября.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 30 сентября 1903 г. ( Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 285); Книппер ответила 8 октября ( ГБЛ).

…пишешь насчет обливаний? — См. примечания к письму 4177 ^* .

Жду телеграммы насчет «Юлия Цезаря». — См. следующее письмо ^* и примечания ^* к нему.

Только что были у меня Михайловский… — В этот день Н. Г. Гарин-Михайловский подарил Чехову свою книгу: Н. Гарин. Детство Темы (из семейной хроники) и Несколько лет в деревне. Изд. 3-е ред. журнала «Русское богатство», СПб., 1899, с дарственной надписью: «Проникновеннейшему из писателей Антону Павловичу Чехову от горячо любящего Н. Гарина. 3 окт. 1903 г.» ( Чехов и его среда, стр. 225).

…знаменитый Тейтель ~ будет у тебя в Москве. — 26 октября Книппер сообщала: «Вчера был Тейтель — не застал. Оставил карточку, что сегодня придет с Потемкиным, редактором „Курьера“?! К чему это — не понимаю! Напишу сейчас, что не могу принять, т. к. играю вечером. Не тактично сие» («Октябрь», 1938, № 7, стр. 183). На следующий день она писала: «Сегодня был Тейтель, болтал и расспрашивал без конца, обедал (как раз обед был прескверный), пил чай и насилу уехал. У него, по-видимому, главная цель в жизни видеть как можно больше народу, повиднее, брать карточки с надписями и хвастаться ими. Не то недалек, не то маниак. Не вяжется у меня, что с ним дружен Михайловский, славный, мягкий Ника» (там же, стр. 189).

4184. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

4 октября 1903 г.

Печатается по автографу ( ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 351–352.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 1 октября и телеграмму от 3 октября 1903 г. ( Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 286 и 288); Книппер ответила 8 октября ( ГБЛ).

Сегодня отправил Машу… — М. П. Чехова уехала в Москву.