Том 2

Сталин Иосиф Виссарионович

Первое, что бросается в глаза — это содержание требований. Характерно, что значительная часть забастовок не выставляет требования о наградных (Нобель, Мотовилиха, Молот, Мирзоевы, Адамовы и т. д.). Там же, где выставляются наградные, рабочие стараются отодвинуть их в конец своих требований, стыдясь бороться за один только “бешкеш” (Питоев и т. д.). Очевидно, происходит серьезная ломка старых бешкешных предрассудков. “Бешкеш” начинает падать в глазах рабочих. От мелкобуржуазных требований (наградных) рабочие переходят к требованиям пролетарским: удаление наиболее дерзких администраторов (Нобель, Молот, Адамовы), обратный прием уволенных товарищей (Мирзоев), расширение прав промыслово-заводской комиссии (Нобель,

Мирзоев). В этом отношении особенно интересна забастовка мирзоевцев. [61] Они требуют признания комиссии и обратного принятия уволенных товарищей, как гарантии в том, что впредь фирма не будет рассчитывать ни одного из рабочих без согласия комиссии. Забастовка продолжается уже две недели и ведется с редким единодушием. Надо видеть этих рабочих, надо знать, с какой гордостью они говорят: “мы боремся не из-за наградных или полотенца с мылом, а за права и честь рабочей комиссии”, — надо, я говорю, знать все это, чтобы понять, какая перемена произошла в головах рабочих.

61

В забастовке на нефтяных промыслах Мирзоева в Баку участвовало до 1500 рабочих. Забастовка началась 14 февраля 1908 года и продолжалась 73 дня. — 99.

Второй особенностью последних забастовок является пробуждение и активность промысловой массы. Дело в том, что до сих пор промысловым рабочим приходилось идти за мастеровыми, шли они за ними не всегда охотно, а самостоятельно подымались только за наградные. При этом существовала у них некоторая вражда к мастеровым, подогревавшаяся провокаторско — бешкешной политикой нефтепромышленников (Биби-Эйбатское общество в прошлом году, Лапшин недавно), Последние забастовки показывают, что пассивность промысловых рабочих отходит в прошлое. Забастовку у Нобеля (январь) подняли они, ведя за собой мастеровых; забастовка у Мирзоева (февраль) одухотворяется теми же промысловыми. Само собой понятно, что с пробуждением активности промысловых падает и вражда к мастеровым. Промысловые начинают идти рука об руку с мастеровыми.

Еще более интересна третья особенность — дружеское отношение бастующих к нашему союзу и, вообще, сравнительно организованное ведение забастовок. Прежде всего характерно отсутствие тридцатиаршинных требований, мешающих успешному ведению дела (вспомните Каспийское товарищество в прошлом году), — теперь выставляется только несколько важных требований, могущих сплотить массу (Кобель, Мирзоевы, Мотовилиха, Молот, Адамовы). Во-вторых — почти ни одна из этих забастовок не проходит без активного вмешательства союза: рабочие считают необходимым приглашать представителей союза (Кокорев, Мебель, молотовцы, Мирзоевы и пр.). Старое противопоставление промысловых и заводских комиссий союзу отходит в область прошлого. На союз начинают смотреть как на свое родное детище. Из конкурентов союза промысловые и заводские комиссии начинают превращаться в опору союза. Отсюда большая организованность забастовок последнего времени.

Отсюда же вытекает четвертая особенность — относительная успешность последних забастовок или, вернее, тот факт, что частичные забастовки не так часто и не всегда целиком проваливаются. Мы имеем в виду, прежде всего, кокоревскую забастовку. Мы думаем, что кокоревская забастовка является поворотным пунктом в развитии методов нашей борьбы. Она и некоторые другие забастовки (Питоев, Мотовилиха) показали, что при 1) организованном ведении дела, 2) активном вмешательстве союза, 3) известном упорстве и 4) удачном выборе момента борьбы — частичные забастовки могут быть далеко не безрезультатными. По крайней мере выясняется, что “принципиальные”

возгласы “долой частичные забастовки” — рискованный лозунг, не имеющий достаточного оправдания в фактах последнего движения. Наоборот, мы думаем, что при руководстве союза и удачном выборе момента, частичные забастовки могли бы превратиться в очень важный фактор сплочения пролетариата.

Таковы, по нашему мнению, наиболее важные внутренние особенности забастовок последнего времени.

Газета “Гудок” № 21, 2 марта 1908 г.

Подпись: К. Като

Печатается по тексту газеты

Поворот в тактике нефтепромышленников

Это было не так давно — всего несколько месяцев тому назад — когда наши нефтепромышленники “говорили” об “европейских” отношениях между рабочими и хозяевами.

Они старались тогда держать себя примиренчески. И это понятно: неустанная проповедь “вдумчивого” Рина о божественном происхождении коллективного договора, все усиливавшаяся волна частичных забастовок, виды нефтепромышленников на “урегулирование производства” путем “европейского” совещания, известное давление со стороны властей, — все это настраивало нефтепромышленников именно примиренчески, “европейски”.

— Долой анархию забастовок, — восклицал Рин.

— Да здравствует порядок, — соглашались с ним нефтепромышленники.

И “порядок” как будто водворялся. Количество репрессий со стороны хозяев, по-видимому, сокращалось. Количество забастовок тоже сокращалось. Нефтепромышленники “находили нужным сговориться” (см. “Нефтяное Дело”, декабрь).

Но вот открылась кампания. Рабочие решительно отвергли старое, закулисное совещание. Громадное большинство из них высказалось за совещание с гарантиями. Тем самым рабочие выразили определенное желание всецело использовать совещание, превратить его в оружие организованной, сознательной борьбы.

И что же мы видим?

Не слышно больше речей об “европейских” отношениях. О “видах” “урегулирования производства” — ни слова. “Анархия забастовок” не пугает больше нефтепромышленников — наоборот — они сами толкают рабочих к “анархии”, наступая на них, отбирая завоеванное, рассчитывая передовых товарищей и т. д. и т. д.

Очевидно, нефтепромышленники не находят больше нужным сговориться. Они предпочитают наступать.

Еще на съезде нефтепромышленников, в конце января, открыли они атаку против рабочих. Они зажали рот представителям союзов. Они похоронили вопрос о поселках. Они решили “похерить” вопросы о школах, медицинской помощи и т. д. Они отняли у рабочих право участия в заведывании народными домами.

Всем этим нефтепромышленники давали чувствовать, что они становятся на “новый” “неевропейский” путь, на путь открытых нападений на рабочих.

Совет съезда продолжает “дело” их съезда. Он напал на рабочих, введя “десятикопеечный больничный сбор”. Мы уже не говорим о мелких распоряжениях совета, носящих отпечаток того же поворота в тактике нефтепромышленников.

Дальше идет обычное “углубление” репрессий в виде отнятия уже завоеванных промыслово-заводских прав, сокращения штата, удаления передовиков, локаутов и т. д.

Они свели на нет промыслово-заводские комиссии. Столкновения из-за комиссии у Ротшильда (Балаханы), каспийского товарищества, Шибаева (Балаханы), “Борна” (Балаханы), Биеринга, Мирзоева, Нафталанского общества с ясностью говорят об этом.

Под видом “сокращения штата” они “вышибают”” наиболее влиятельных товарищей, особенно уполномоченных по совещанию. Факты в Каспийском товариществе, у “Борна”, Мухтарова (Балаханы), Шибаева (Балаханы), Лапшина (Биби-Эйбат), Мальникова не оставляют на этот счет никакого сомнения.