Том 3. Драмы

Лермонтов Михаил Юрьевич

Ты молода летами и душою, В огромной книге жизни ты прочла Один заглавный лист, и пред тобою Открыто море счастия и зла. Иди любой дорогой, Надейся и мечтай – вдали надежды много, А в прошлом жизнь твоя бела! Ни сердца своего, ни моего не зная, Ты отдалася мне – и любишь, верю я, Но безотчетно, чувствами играя И резвясь, как дитя. Но я люблю иначе, я всё видел, Всё перечувствовал, всё понял, всё узнал, Любил я часто, чаще ненавидел И более всего страдал! Сначала

всё хотел, потом всё презирал я, То сам себя не понимал я, То мир меня не понимал. На жизни я своей узнал печать проклятья И холодно закрыл объятья Для чувств и счастия земли… Так годы многие прошли. О днях, отравленных волненьем Порочной юности моей, С каким глубоким отвращеньем Я мыслю на груди твоей. Так, прежде я тебе цены не знал, несчастный! Но скоро черствая кора С моей души слетела, мир прекрасный Моим глазам открылся не напрасно, И я воскрес для жизни и добра. Но иногда опять какой-то дух враждебный Меня уносит в бурю прежних дней, Стирает с памяти моей Твой светлый взор и голос твой волшебный. В борьбе с собой, под грузом тяжких дум, Я молчалив, суров, угрюм. Боюся осквернить тебя прикосновеньем, Боюсь, чтобы тебя не испугал ни стон, Ни звук, исторгнутый мученьем. Тогда ты говоришь: меня не любит он!

(Она ласково смотрит на него и проводит рукой по волосам.)

Нина

Ты странный человек!.. Когда красноречиво Ты про любовь свою рассказываешь мне, И голова твоя в огне, И мысль твоя в глазах сияет живо, Тогда всему я верю без труда, Но часто…

Арбенин

Часто?..

Нина

Нет, но иногда!..

Арбенин

Я сердцем слишком стар, ты слишком молода, Но чувствовать могли б мы ровно. И, помнится, в твои года Всему я верил безусловно.

Нина

Опять ты недоволен… Боже мой!

Арбенин

О нет… я счастлив, счастлив… я жестокой, Безумный клеветник; далеко, Далеко от толпы завистливой и злой Я счастлив… я с тобой! Оставим прежнее! Забвенье Тяжелой, черной старине! Я вижу, что творец тебя в вознагражденье С своих небес послал ко мне.

(Целует ее руки и вдруг на одной не видит браслета, останавливается и бледнеет.)

Нина

Ты побледнел, дрожишь… О боже!

Арбенин (вскакивает)

Я? Ничего! Где твой другой браслет?

Нина

Потерян.

Арбенин

А! Потерян.

Нина

Что же! Беды великой в этом нет. Он двадцати пяти рублей, конечно, не дороже.

Арбенин (про

себя)

Потерян… Отчего я этим так смущен, Какое странное мне шепчет подозренье! Ужель то было только сон, А это пробужденье!..

Нина

Тебя понять я, право, не могу.

Арбенин (пронзительно на нее смотрит, сложив руки)

Браслет потерян?..

Нина (обидясь)

Нет, я лгу!

Арбенин (про себя)

Но сходство, сходство!

Нина

Верно, уронила В карете я его, – велите обыскать; Конечно б я его не смела взять, Когда б вообразила…

Выход четвертый

Прежние и слуга

Арбенин (звонит, слуга входит)

(Слуге)

Карету обыщи ты вдоль и поперек, Потерян там браслет… Избави бог Тебя вернуться без него.

(Ей)

О чести, О счастии моем тут речь идет.

(Слуга уходит.) (После паузы, ей)

Но если он и там браслета не найдет?

Нина

Так, стало быть, в другом он месте.

Арбенин

В другом? И где – ты знаешь?

Нина

В первый раз Так скупы вы и так суровы; И чтоб скорей утешить вас, Я завтра ж закажу такой же точно, новый.

(Слуга входит.)

Арбенин

Ну что?.. Скорее отвечай…

Слуга

Я перешарил всю карету-с.

Арбенин

И не нашел там!

Слуга

Нету-с.

Арбенин

Я это знал… ступай.

(Значительный взгляд на нее.)

Слуга

Конечно, в маскераде он потерян.

Арбенин

А!.. В маскераде!.. Так вы были там?

Выход пятый

Прежние, кроме слуги

Арбенин (слуге)

Иди.

(Ей)

Что стоило бы вам Сказать об этом прежде. Я уверен, Что мне тогда иметь позволили бы честь Вас проводить туда и вас домой отвезть. Я б вам не помешал ни строгим наблюденьем, Ни пошлой нежностью своей… С кем были вы?