Том 3. Невинные рассказы. Сатиры в прозе
Шрифт:
«Мистигрис» Беранже— см. прим. к стр. 56, т. 2 наст. изд.
…последняя задача еще до нас весьма удовлетворительно исполнена М. П. Погодиным. — Речь идет о многочисленных работах M. П. Погодина по истории удельной Руси, в которых он опирается на летописи и народные предания. Сведения о деятельности Ярослава, Мстислава или Ивана Берладника он преподносит в том виде, в каком они присутствуют в летописи. Подходя формально к историческим фактам, Погодин не дает их анализа, не раскрывает роли и значения тех или иных исторических деятелей в общем процессе исторического развития. В сатире Салтыкова Погодин фигурирует неоднократно как выразитель credo
Приезжал англичанин с фабрики…— намек на дело фабрикантов Хлудовых, чьим управляющим был англичанин Отсон (см. комментарий к комедии «Соглашение» и прим. к стр. 312).
20 ноября. Все сие свершилось. — См. прим. к стр. 295.
В составлении книги большое участие принял Василий Александрович Кокорев…— В «Русском вестнике» 50 — 60-х годов постоянно печатались статьи питейного откупщика В. А. Кокорева на разные экономические темы.
Дом наш, в отношении тишины, уподобился горе Афонской. — Православные мужские монастыри на горе Афонской в Греции отличались крайней суровостью своего устава; в них, в частности, было много схимников, давших обет пожизненного молчания.
Неоконченное
При жизни Салтыкова в качестве самостоятельного произведения очерк не публиковался, и неясно, закончен ли он. Частично текст использован в заключительной части очерка «Наши глуповские дела» (дневник Ржанищева).
Впервые, в отрывках, очерк опубликован А. А. Измайловым в журнале «Нива», 1914, № 17 (выдан 26 апреля), стр. 326–329; полностью — Н. В. Яковлевым в журнале «Звезда», 1926, № 2, стр. 5–9.
Сохранилась беловая рукопись произведения с исправлениями и вставками (один из листов — бланк рязанского вице-губернатора 1858 года). В настоящем издании печатается по указанной рукописи в ее последнем авторском чтении.
«Предчувствия…» написаны скорее всего в период между апрелем 1860 и октябрем 1861 года. Первая хронологическая грань определяется временем запрещения статьи «Еще скрежет зубовный» (26 марта 1860 года), материал который Салтыков обильно использовал в дневнике «современного человека», вторая — временем появления очерка «Наши глуповские дела» («Современник», 1861, № 11), в состав которого введены фрагменты «Предчувствий…». Не исключено, однако, что датировать «Предчувствия…» следует 1859 годом, когда Салтыков обратился к разработке так называемой хлудовской истории в пьесе «Съезд», названной потом «Соглашение» (см. комментарий к ней).
В «Предчувствиях…», как и в тематически близких им рассказах «Госпожа Падейкова», и «Деревенская тишь», изображены настроения испуга и растерянности, охватившие помещиков при первых официальных известиях о предстоящей отмене крепостного права.
Оттого, что сие званию дворянскому пристойно. — Рассуждение о превосходстве дворянства над «темным человеком» в рукописи имело продолжение, позднее зачеркнутое:
«Отчего темный младенец до совершенного возраста, как былие, прозябает, а младенец дворянин не иначе как при помощи француза воспитывается? Отчего темные люди, и мужеск и женск пол, все, как бессловесные, не стыдясь друг друга, в одной избе и пребывают и отдыхают, а дворянин руководствуется в сем случае врожденным ему чувством стыдливости?»
…привезший известие, будто бы… но нет! — Речь идет о предстоявшем опубликовании 20 ноября 1857 года рескрипта Александра II Назимову с предписанием приступить к практической разработке крестьянской реформы.
Опять приезжал с фабрики управляющий и от философических упражнений обратил к действительности. — Занимающий центральное
«Условия действительно предлагал отменные: за каждую девку по 24 р. в год, а за десять девок двести сорок рублей. Оказывается, что в природе вообще ничего бесполезного нет, а в настоящем случае девка оказалась даже полезнее мужика, ибо какой мужик может собственною персоной двадцать четыре рубля доходу принесть? Но, кроме сего, у меня были при этом и другие соображения. Проводя дома время в праздности, девки ничего иного, кроме пороков и развития страстей, в будущем для себя не приобретают. Не наученные опытом и нуждою, девки до конца жизни остаются беспечными и во всех действиях не оказывают ни тени самостоятельности. Стало быть, временное отчуждение их на фабрику ничего, кроме пользы, для них принести не может. Конечно, все эти соображения в расчеты фабриканта входить не могут, ибо он ищет для себя лишь силу, которая могла бы машины его в действие приводить, но с моей стороны было бы непростительно об этом не подумать».
Ноября20. Снежков сказал правду. — См. прим. к стр. 295.
Большое участие в составлении книги принимает Василий Александрыч Кокорев…— см. прим. к стр. 510.
Дом наш, в отношении тишины, уподобился горе Афонской. — См. прим. к стр. 511.
Незаконченный очерк. При жизни Салтыкова в качестве самостоятельного произведения не публиковался. Фрагменты из него были использованы Салтыковым в очерках «К читателю», «Литераторы-обыватели» и «Наши глуповские дела».
Впервые, частично (два отрывка), очерк «Хорошие люди» был напечатан Б. М. Эйхенбаумом в 1934 году в «Литературном наследстве» (т. 13–14, стр. 18–22); вторично опубликован, также в отрывках (семь фрагментов по двум рукописным редакциям), в собр. соч. издания 1933–1941 годов (т. III, стр. 441–450).
Рукописный материал очерка представлен тремя автографами, но ни одна из рукописей не дает полного текста произведения. Первая беловая рукопись (в процессе работы, как и две другие, она была превращена в черновую) заключала в себе текст наиболее близкий к полной первоначальной редакции, но из одиннадцати двойных ее листов пять в настоящее время утрачены. Вторая рукопись — это перебеленный с первой рукописи текст начала очерка с добавлением рассуждения о «прежнем» и «нынешнем» «хорошем человеке», вошедшего в состав очерка «Наши глуповские дела». По третьей, также незавершенной, рукописи очерка Салтыков вырабатывал варианты текста для вставок в очерк «Наши глуповские дела».
В настоящем издании текст очерка воспроизводится по первой беловой рукописи в последнем ее чтении с приведением в примечаниях наиболее значительных зачеркнутых отрывков.
По времени написания очерк «Хорошие люди» предшествовал тем произведениям, в состав которых вошли его отдельные части, то есть он создавался, видимо, во второй половине 1860 года, вскоре после «Скрежета зубовного». Очерк посвящен дворянско-помещичьим либералам, деятелям «глуповского возрождения». В нем не только дается развернутая характеристика «хороших людей», но и прослеживается их эволюция: «Хорошие люди» «доброго старого времени» — это свободные от всяких либеральных идей русские помещики-крепостники, спокойно творящие в своих имениях суд и расправу, пользуясь «покровительством законов» и бесправием крепостных. «Нынешние» «хорошие люди» — это те же помещики-крепостники, но умеющие ловко прикрыть свои крепостнические убеждения либеральной фразой, разговорами «об устности, гласности и бескорыстии».