Том 38. Полное собрание сочинений.

Толстой Лев Николаевич

Стр. 225, строка 32—35. В рукописи № 10 к прежним заключительным фразам, которых было две («Мих. (жене). А ты меня учить хочешь. Ак. Тоже человек был»), прибавлены две новые; на полях указан цифрами порядок этих четырех фраз. Цыфры 1 и 2 относятся к словам соседа и Михайлы, а цыфры 3 и 4, после целого ряда перемен, зафиксированы: цыфра 3 за словами Акулины («Тоже человек был»), и цыфра 4 за словами Марфы («Спасибо чай не унесъ» и т. д.). В № 11 (а отсюда в № 12 и в печати) порядок этих заключительных фраз дан неверный (4, 2, 1, 3): Мы исправляем по указаниям Толстого, сделанным в рукописи № 10.

ВСЕМ РАВНО.

В дневнике А. Б. Гольденвейзера («Вблизи Толстого», т. II, стр. 272) от 30 августа 1910 г. записано:

«Александра Львовна была в Телятинках у Чертковых и у нас и рассказала, что Л. Н. здоров, но не работает (кроме корректур). 28-го он рассказал сказочку детям — Танечке Сухотиной и сыну Л. М. Сухотина. Александра Львовна записала ее стенографически, прочла Л. Н — чу, и он поправил. Мальчик морали не понял и спрашивал, почему дети не стали пить молока, а Танечка все поняла». Это, очевидно, та самая «сказочка», о которой есть записи и в Дневнике Толстого: «бодро гулял и думал, сочинял сказочку детям» и еще на тему: Всем равно, и тут же характеры (23 августа): «надо бы было писать сказку детскую — Таничка хорошо рассказала ее» (24 августа). «Сказка для детей не вышла» (26 августа).

Стенограмма этой «сказочки» была напечатана на машинке и исправлена Толстым, но осталась без заглавия. В «Посмертных произведениях» (т. II, М. 1911) она появилась впервые, под заглавием «Рассказ для детей». В «Полном собрании художественных произведений», изданном Гос. Издательством (т. XV, 1930 г.), это заглавие было заменено другим — «Сказочка для детей» (в соответствии с тем, как сам Толстой называет ее в своем Дневнике). Но в Записной книжке Толстого оказалась собственноручная запись этой «сказочки» в диалогической форме (по типу диалогов в «Детской мудрости»), причем из ряда записей в Дневнике и Записных книжек видно, что у Толстого было задумано нечто вроде серии рассказов под общим заглавием: «Всем равно». Толстой пишет: «В «Всем равно» изображать характеры как крестьян, так и богатеев» (т. 58, стр. 209). В другой записи: «В «В[сем] Р[авно]. Как уморили девочку под хлороформом» (т. 58, стр. 209). В записи, предшествующей «сказочке», Толстой дает как бы общую мысль для будущей серии: «Всем равно. Плохо, коли богатым не стыдно, а бедным завидно. Хорошо тогда, когда богатым стыдно, а бедным не завидно» (т. 58, стр. 96 и 207). Там же им намечены «Очерки характеров для «Всем равно» (т. 58, стр. 82, 192—193, 196).

В записи от 21 июля в Дневнике Толстой записывает: «Записал о характерах. Надо попытаться» (т. 58, стр. 82). А. Б. Гольденвейзер в своей книге. «Вблизи Толстого, II, стр. 151, в записи от 21 июля приводит следующий разговор Толстого с В. Г. Чертковым, очевидно относящийся к этому замыслу Толстого: «Я последнее время не могу читать и писать художественные вещи в старой форме, с описаниями природы. Мне просто стыдно становится. Нужно найти какую-нибудь новую форму. Я обдумывал одну работу, а потом спросил себя: чт`o же это такое? Ни повесть, ни стихотворение, ни роман. Что же это? Да то самое, чт`o нужно. Если жив буду и силы будут, я непременно постараюсь написать». Владимир Григорьевич заметил, что хорошо было бы писать, не стараясь так отделывать, чтобы это не отнимало так много времени и труда. Лев Николаевич возразил: «С этим уж ничего не поделаешь. Все говорят, что вдохновение — пошлое избитое слово, а без него нельзя. Разница между этой линией en haut et en bas [вверх и вниз] — огромная. Как Пушкин сказал: «Пока не требует поэта (вообще человека) к священной жертве Аполлон»... — Бываешь днями настолько выше себя обыкновенного и, наоборот, — гораздо ниже. Это во всех областях». Я сказал, что это особенно сильно в нравственной области. Лев Николаевич прибавил: — я заметил, что эта разница особенно велика у людей, занимающихся искусством».

В рукописном отделении ИРЛИ (Ленинград) хранится та самая машинная копия стенограммы, о которой говорит А. Б. Гольденвейзер (5 листов обыкновенной писчей бумаги 4°). В ней на лл. 3, 4 и 5 имеются поправки рукой Толстого. Заглавия нет, под текстом — машинная дата: «28 авг. 10 г. Кочеты». По этой рукописи⁴⁸⁶ мы и печатаем «сказочку», а в вариантах даем текст Записной книжки.

————

НЕТ В МИРЕ ВИНОВАТЫХ [III].

Весной 1910 г. Толстой стал думать о новом произведении на прежнюю тему — «Нет в мире виноватых». Об этом записал А. Б. Гольденвейзер 13 апреля 1910 г.: «Если бы я был молод (говорил Толстой), я бы написал

хороший роман и назвал бы его «Нет в мире виноватых»... я очень хотел бы написать художественное. И чувствую, что неспособность моя временная. Сейчас сил нет, но я надеюсь, — это пройдет» («Вблизи Толстого», II, стр. 11 и 12). Об этом же замысле — записи в Дневнике Толстого от 10 мая 1910 г. (в Кочетах): «Ясное представление о том, как должно образоваться сочинение: «Нет в мире виноватых» и еще кое-что» и от 11 мая: «Если Б[ог] велит, напишу, буду писать: и Безумие и Н[ет] в М[ире] в[иноватых]». Как видно по датам на рукописях, работа над этой вещью продолжалась в сентябре 1910 г. Об этом свидетельствует и Дневник от 24 сентября: «Да, немножко просмотрел: «Нет в мире виноватых». Можно продолжать». В. Ф. Булгаков записал в своем дневнике 26 сентября 1910 г.: «Говорил мне и М. А. Шмидт, что начал писать в Кочетах художественное произведение, — на тему, о которой он часто раньше говорил, — «Нет в мире виноватых». Уже написал первую главу. Вкратце рассказал содержание ее. — Знаете, такая милая, богатая семья, вот как у Сухотиных. И тут же это противоречие — деревенские избы... Но сейчас не могу писать. Нет спокойствия...» («Лев Толстой в последний год его жизни», изд. «Задруга». М. 1918, стр. 318). В этот момент работа, повидимому, и остановилась.

Этот незаконченный рассказ появился впервые после смерти Толстого, в издании А. Л. Толстой: «Посмертные художественные произведения Л. Н. Толстого» (М. 1911, т. II, стр. 119—130), с цензурными пропусками и в одновременном издании И. Ладыжникова (Берлин) — без пропусков.

В рукописном отделении ИРЛИ хранятся следующие рукописи, относящиеся к рассказу «Нет в мире виноватых» [II]:

№ 1. Черновой автограф — 23 листа разного формата (отрезанные листы почтовой бумаги, сложенные полулисты писчей и пр.). Листы 1—16 составляют первые 2 главы; листы 17—20 (главы 3-я и 4-я до черты) лежат в отдельной обложке, на которой рукой А. П. Сергеенко карандашом написано: «Черновики. Художественное. Конец Авг. 1910 г. Кочеты»; листы 21—23 (конец) лежат тоже в отдельной обложке, на которой рукой A. Л. Толстой написано: «Черновые <новой> 4 Сентября 10 г. Кочеты».

Заглавия нет. Текст полный (кончая словами: «Отчего это?»).

№ 2. Машинопись — копия с автографа № 1. 20 листов обыкновенной писчей бумаги 4°. На лл. 1, 3, 4, 5, 13, 14 и 15 есть поправки, вставки и вычерки рукой Толстого. Знаки препинания и машинописные описки исправлены чужой рукой.

Заглавия нет. Текст полный. На л. 14 машинописная дата: «3 Сентября, 10 года. Кочеты».

На внешней обложке (плотной желтой бумаги) рукой H. Н. Гусева написано: «Получено A. Л—ной от T. Л Сухотиной. Нет в мире виноватых. (1910). Ремингтонный список с черновой рукописи, с поправками Л. Н—ча. На отдельных листах».

Кроме того в ГТМ хранится Записная книжка Толстого (№ 5), в которой Толстым записан черновик первой главы второго варианта «Нет в мире виноватых», опубликованный в т. 58, стр. 212—213. Начало: Странная моя судьба... Конец. боятся истинной вры.

————

ПИСЬМО РЕВОЛЮЦИОНЕРУ.

Письмо это было ответом на полученное Толстым письмо от Вруцевича, содержавшее возражения против учения о непротивлении злу насилием. Как видно по рукописным датам, Толстой работал над ним от 26-го по 29 января 1909 г. В дневнике H. Н. Гусева и самого Толстого нет никаких сведений о работе над этим письмом. Письмо Вруцевича не сохранилось. Статья впервые была напечатана в 12 издании сочинений Толстого (1911 г.) т. XX, стр. 442. В настоящем издании печатается по рукописи № 5 с исправлениями ошибок переписчиков по предыдущим рукописям.

Стр. 264, строка 46. «Прекрасная книга Лозинского».

Евгений Иустинович Лозинский (род. 1887) — публицист и философ, автор большого количества статей (в «Мире божьем», «Образовании», «Русском богатстве», «Вестнике воспитания») и книг: «Что же такое, наконец, интеллигенция? Критико-социологический опыт». (СПБ. 1906) и «Итоги парламентаризма» (СПБ. 1908). Последнюю книгу Толстой читал в январе 1909 г.: «Читал Лозинского. Необыкновенно хорошо. Только жалко, что слишком бойко газетно, журнально. Предмет же настолько важный, что требует самого серьезного, строгого отношения». (Дневник 22 января): «Читал два дня Лозинского и очень одобрял. Написал ему письмо» (Дневник 24 января: письмо см. т. 79).