Том 3

Сталин Иосиф Виссарионович

Но не успели эсеры выпутаться из этой “истории”, как они снова попали в новую, еще более скверную “историю”. Мы говорим об их голосовании по вопросу о земле в так называемом предпарламенте.

Дело в том, что при обсуждении декларации 14 августа [85] в предпарламенте левые эсеры внесли предложение о передаче всех помещичьих земель в заведывание крестьянских Комитетов. Нужно ли говорить, что обязанностью демократии является поддержать это предложение? Нужно ли еще говорить, что вопрос о земле является коренным вопросом нашей революции? И что же? В то время, как большевики и левые эсеры предлагали передачу земель крестьянам, а правые эсеры вместе с либерданцами [86]

высказывались против этого предложения, — черновский центр еще раз оказался без “собственного мнения”, воздержавшись при голосовании!

85

Декларация 14 августа — программа так называемой “революционной демократии”, была оглашена Чхеидзе на Московском государственном совещании от имени эсеро-меньшевистского большинства ЦИК Советов Р. и С. Д., Исполнительного комитета Всероссийского Совета крестьянских депутатов и других организаций. Декларация призывала к поддержке Временного правительства. — 313.

86

Либерданцы (или либерданы) — ироническая кличка, укрепившаяся за меньшевистскими лидерами Либером и Даном и их сторонниками после того как в московской большевистской газете “Социал-Демократ” № 141 от 25 августа 1917 года появился фельетон Д. Бедного под названием “Либердан”. — 316.

“Мужицкий министр” Чернов не решился высказаться за передачу помещичьих земель крестьянам, предоставив решение вопроса фальсификаторам воли крестьян!

Партия эсеров, партия “аграрной революции” и “интегрального социализма” оказалась без определенного решения но коренному вопросу о крестьянах в критическую минуту русской революции!

Поистине, партия безголовых резонеров!

Бедные русские крестьяне…

“Рабочий Путь” № 21, 27 сентября 1917 г.

Статья без подписи

Поход против рабочих

Еще неделю назад буржуазная печать открыла травлю против рабочих Донецкого бассейна. “Анархия”, “разгром предприятий”, “аресты и избиения” служебного персонала, — какую небылицу только не возводили на них продажные буржуазные газеты? Уже тогда можно было предвидеть, что подготовляется поход против донецких рабочих, что прочищается дорога для такого похода со стороны правительства. И действительно, правительство “не осталось глухо” к воплям буржуазных наймитов. На то оно и правительство буржуазной диктатуры. По сообщению газет, главный экономический комитет при Временном правительстве, конечно, при “сочувственном отношении” со стороны Керенского, “признал целесообразным отправить в Харьков и Донецкий бассейн… одно лицо, облеченное диктаторскими полномочиями. Этому лицу должно быть поручено понудить промышленников к продолжению работы и повлиять на рабочую массу в смысле ее успокоения. В распоряжение командируемого лица предоставляются все средства принуждения, которыми обладает правительственная власть” (“Торгово-Промышленная Газета”, [87] 26 сентября).

87

“Торгово-промышленная Газета” — буржуазная газета, издававшаяся в Петрограде с 1893 года по 1918 год. — 317.

Обратите внимание: “диктатор” с “средствами принуждения”… Против кого отправляют этого пока еще неизвестного “диктатора”? Может быть против донецких предпринимателей, которые вот уже три месяца намеренно сокращают производство, преступно обостряя безработицу, а теперь на глазах у всех организуют локауты, грозя расстройством хозяйственной жизни страны?

Конечно, нет!

Главный экономический

комитет прямо заявляет, что вся вина в “злонамеренных агитаторах”, а не в предпринимателях, ибо: “По имеющимся сведениям, имевшие место эксцессы возникли благодаря отдельным группам злонамеренных агитаторов” (см. там же).

Против них прежде всего и направляют “диктатора” с “средствами принуждения”.

Но это не все. По сообщению “Биржевки”, харьковская конференция промышленников приняла решение:

1) “Увольнение и прием служащих и рабочих объявить, как исключительное право предприятий”.

2) “Недопустимость вмешательства Совета рабочих депутатов в управление и надзор за производством”.

3) “Предприятия не могут нести расходов по содержанию и оплате членов Совета рабочих депутатов, исполнительных комитетов и профессиональных союзов”.

4) “Никакие прибавки рабочим не облегчат их положения” (“Биржевые Ведомости”, 27 сентября).

Короче: промышленники объявляют войну рабочим и их организациям.

Нечего и говорить, что правительство локаутчика Коновалова не преминет стать во главе этой войны с рабочими.

А так как рабочие без боя не сдадутся, то для этого и нужны “диктатор” и “средства принуждения”.

Ларчик просто открывается.

Савинкова назвали контрреволюционером за то, что он написал проект милитаризации предприятий, работающих на оборону.

Корнилова обвинили в изменничестве за то, что он требовал проведения в жизнь этого проекта.

Как назвать правительство, которое “без лишних слов” посылает в Донецкий бассейн неограниченного “диктатора”, снабженного “всеми средствами принуждения” для войны с рабочими массами, для разгрома их организаций?

Что могут сказать на этот счет гг. министры-социалисты”?

“Рабочий Путь” № 22, 28 сентября 1917 г.

Статья без подписи

Ждать вам — не дождаться…

Характерной чертой переживаемого момента является непроходимая пропасть между правительством и народными массами, — пропасть, которой, не было в первые месяцы революции и которая появилась в результате корниловского восстания.

После победы над царизмом, в первые же дни революции, власть попала в руки империалистической буржуазии. У власти стали не рабочие и солдаты, а кучка кадетских империалистов. Как могло это случиться, и на что, собственно, опиралось тогда господство кучки буржуазии? Дело в том, что рабочие и, главным образом, солдаты доверяли буржуазии, надеясь в союзе с ней добиться хлеба и земли, мира и свободы. “Бессознательно-доверчивое” отношение масс к буржуазии — вот на что опиралось тогда господство буржуазии. Коалиция с буржуазией была лишь выражением этого доверия и этого господства.

Но шесть месяцев революции не прошли даром. Вместо хлеба получился голод, вместо увеличения заработной платы — безработица, вместо земли — пустые обещания, вместо свободы — борьба с Советами, вместо мира — война до истощения России и измена корниловцев у Тарнополя и под Ригой — вот что дала массам коалиция с буржуазией. Корниловское восстание лишь подвело итоги шестимесячному опыту коалиции, вскрыв предательство кадетов и пагубность политики соглашения с ними.

Все это, разумеется, не прошло даром. “Бессознательно-доверчивое” отношение масс к буржуазии исчезло. Коалиция с кадетами сменилась разрывом с ними. Доверие к буржуазии уступило место ненависти к ней. Господство буржуазии лишилось своей надежной опоры.

Правда, путем соглашательских ухищрений оборонцев, путем подлогов и фальсификации, с помощью Бьюкенена и кадетских корниловцев, при явном недоверии со стороны рабочих и солдат, — соглашатели все же сколотили “новое” правительство старой буржуазной диктатуры, протащив обманным путем отжившую и истрепанную коалицию.

Но, во-первых, коалиция эта худосочная, ибо, заключенная в Зимнем дворце, она встречает в стране лишь отпор и возмущение.

Во-вторых, правительство это непрочно, ибо оно не имеет под ногами почвы в виде доверия и сочувствия масс, питающих к нему лишь ненависть.