Том 4. Белая гвардия, Дни Турбиных (с иллюстрациями)

Булгаков Михаил Афанасьевич

Лакей. Виноват.

Шервинский. Вы хороший человек, Федор. В вашем лице есть что-то… эдакое… привлекательное… пролетарское. Гетман изволит почивать. И вообще — молчите.

Лакей. Так-с.

Шервинский. Федор, живо из адъютантской принесите мне мое полотенце, бритву, мыло!

Лакей. Газету прикажете?

Шервинский. Совершенно верно. И газету.

Лакей выходит в левую дверь. Шервинский в это время надевает

штатское пальто и шляпу, свою шашку и шашку Новожильцева увязывает в узел. Появляется лакей.

Идет мне эта шляпа?

Лакей. Как же-с. Бритвочку в карман возьмете?

Шервинский. Бритву в карман… Ну-с, дорогой Федор, позвольте вам на память оставить пятьдесят карбованцев.

Лакей. Покорнейше вас благодарю.

Шервинский. А также пожать вашу честную трудовую руку. Не удивляйтесь, я демократ по натуре. Федор, я адъютантом никогда не служил.

Лакей. Понятно.

Шервинский. Во дворце никогда не был, вас не знаю. Вообще, я оперный певец…

Лакей. Неужто ходу дал?

Шервинский. Смылся…

Лакей. Ах, сволочь!..

Шервинский. Неописуемый бандит!

Лакей. А нас всех, стало быть, на произвол судьбы?

Шервинский. Вы же видите!? Вам-то еще полгоря, но каково мне? Ну, дорогой Федор, задерживаться я больше не могу, как ни приятно беседовать с вами… Слышите?

Далекий пушечный гул.

До свидания. (От двери.) Федор, вы человек хороший, и пока я у власти, — дарю вам этот кабинет. Что вы смотрите? Чудак! Вы сообразите, какое одеяло выйдет из этой портьеры… (Исчезает.)

Лакей. Ну-ну… (Вдруг яростно срывает портьеру с двери.)

Занавес

Конец второго акта

АКТ ТРЕТИЙ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Вестибюль гимназии. В печке догорает огонь. У ящика с выключателями юнкер на часах, второй у телефона. Ружья на козлах. На нижней площадке Мышлаевсккй, 1-й, 2-й и 3-й офицеры. Студзинский на верхней площадке с листом и карандашом в руках. Рассвет.

Студзинский(кричит). Тарутин?

Голос из подвала: «Есть!!!»

Терский?

«Есть!»

Тунин?

«Есть!»

Ушаков?

«Есть!»

Федоров?

Гул

голосов, выкрики: «Нет!»

Фирсов?

«Есть!»

Хотунцев?

«Есть!»

Яшин?

Гул… «Нету!»

Вольно!

За сценой: топот, движение, звон шпор, говор. Студзинский проверяет лист.

Мышлаевский(кричит). Батарея, можете курить! (Вынимает портсигар.)

1-й офицер. Позвольте огоньку, господин капитан.

Мышлаевский. Ради Бога.

Курят.

1-й офицер. Двадцати человек не хватает, однако.

2-й офицер. М-да… То-то на капитане лица нет.

Мышлаевский. Чепуха. Подойдут. Вот холод дьявольский. Это паршиво. В двух классах все парты поломал, да разве за одну ночь натопишь!

2-й офицер. Немыслимо. (Топчется, напевает сквозь зубы «Пупсика» [92] .) Пупсик, ты красота сама…

Мышлаевский(юнкерам). Что? Озябли?

Голос «Ток точно, господин капитан. Прохладно».

Так что вы стоите на месте? Синий как покойник. Потопчитесь, разомнитесь. Вы не монумент. Каждый сам себе печка. Пободрей.

92

…напевает сквозь зубы «Пупсика» — «Пупсик» — оперетта немецкого композитора Жана Жильбера (настоящая фамилия — Макс Винтерфельд (1879–1942). Известен как автор 50 оперетт.

Топот, звон шпор.

2-й офицер(напевает «Пупсика»). Прекрасный, бесподобный. Он нянек всех порол…

За сценой напевают тот же мотив, ритмически звенят шпорами.

Вот это так. Трудненько с ними, господин капитан.

Мышлаевский. Что говорить.

2-й офицер. Он аппетитный, сдобный… прелестный мальчуган… Звон, напевают за сценой.

1-й офицер. Командир что-то не едет. Уже семь.

Мышлаевский. В штаб уехал. Известия, наверно, есть.

1-й офицер. Я думаю, господин капитан, что, пожалуй, придется сегодня с Петлюрой повидаться. Интересно, какой он из себя.

3-й офицер(мрачно). Узнаешь. Не спеши.

Мышлаевский. Наше дело маленькое, но верное. Прикажут, повидаем.

1-й офицер. Так точно.