Том 4. Лунные муравьи
Шрифт:
Русалочка. Ну хорошо, а потом, тетенька, когда будет у меня тело, – что же надо?
Ведьма. А надо, чтобы тебя люди крестили.
Русалочка. Что это, тетенька, – крестили?
Ведьма. Знак такой. Люди тебя им к себе примут, станет у тебя кровь теплая, и Человек даст тебе бессмертную душу.
Русалочка. Люди ведь добрые? Так я завтра и попрошу их, чтобы они меня крестили.
Ведьма. Погоди, глупенькая. Добрые ли они, нет ли, а только они тебя не крестят. Ты для них – нечисть.
Русалочка(печально).
Ведьма. Да. Они мало знают и потому многого боятся. Ты сначала ничего не говори им, ничего не рассказывай, чтоб не забоялись и привыкли. И все живи с ними, да грейся, тело на себя принимай. И вот, когда который-нибудь тебя… который-нибудь станет очень добрым к тебе, а ты к нему, – тут ты ему и откройся, и проси крещения.
Русалочка. Я ко всем добра.
Ведьма. Ну, это не считается. Когда особенно будешь добра, к одному из всех.
Русалочка. И он тогда согласится меня крестить?
Ведьма. Не знаю. Может, все-таки не согласится. Тогда у тебя не будет бессмертной души.
Русалочка. Тетенька Ведьма! Голубушка! Что ж это такое? И уж если не согласится – тогда никакого другого средства нет?
Ведьма. Тише ты! Лягушку даже испугала. И не перебивай, потому что времени у нас осталось едва-едва, какая-нибудь минуточка. Я тебе не говорила, что он не будет согласен. Я только говорю – может случиться… Ну, тогда и другое средство есть…
Русалочка(радостно). Правда? Есть? Есть?
Ведьма. Да только оно не по вас. Я вас, рыбки добренькие, знаю. Ну его пока, это средство, я тебе и не скажу. Ты это сначала испробуй. Что, все боишься?
Русалочка. Нет.
Ведьма. Видно, очень захотелось теплой крови да человечьей души?
Русалочка. Да.
Ведьма(долго и беззвучно хохочет, наконец, останавливается). Ладно. Очень ты, рыбка, забавная. Иди завтра. Помни: грейся, угревайся около них! Станут спрашивать, откуда ты – говори: забыла. Рассказывать тебе что станут – слушай.
Русалочка. Ты говоришь – их два в келье. К какому же мне сначала подойти, к старому или к молодому?
Ведьма. Все равно. (Подумав) Лучше к молодому, у него сон крепче, успеешь надышаться. Да и строгий он к искушениям. Он спуску не даст. Проснется – во всю тебя изобьет. А тебе того и надо! Только бы до смерти не убил. (Хохочет.)
Русалочка(соображая, серьезно). Не убьет. Спасибо, тетенька Ведьма.
Ведьма. Не благодари, не благодари! Мне моя забава дорога. Коли понадобится что, девушка, так я недалеко. Я в тех местах травки собираю. Да! Чуть не забыла! Если тебя он совсем убить захочет – ты перекрестись, он уймется.
Русалочка. А как это? Что это?
Ведьма. Тоже знак. Я тебе не могу показать, как. А рассказать могу. Возьми
(Птицы подняли гам. Небо красное. Слышен колокол, чаще и немного громче, чем ночью. Русалочка хочет еще что-то сказать, но Ведьма махает рукою, и Русалочка прыгает в воду и скрывается. В ту же секунду выходит солнце. Ведьма смотрит на расходящиеся по воде круги и безмолвно хохочет, трясясь.)
Ведьма. Ишь прыгнула, словно лягушонок! Забавненькая девочка. Ну-ка, что мои монашки скажут. Я им всегда помогаю. Путь им указываю. Пускай бессмертную душу спасают. Их дело.
(Бредет в лес, продолжая смеяться и что-то бормотать. Колокол все громче.)
Тихо опускается занавес.
(Раннее утро, туманное, без солнца. Лес. Вырубленная поляна. Направо – деревянная келья. Подальше виден угол часовни. Налево – узкая дорога, в конце которой чуть блестит озеро. Между открытой дверью в келью и стеной, в уголке, свернувшись в клубочек, лежит Русалочка. Лицо ее закрыто растрепавшимися, не очень длинными волосами. Около нее, наклонившись, стоит о. Пафнутий. Он в старенькой монашеской рясе, на голове скуфейка. Лицо у него маленькое, светлое, с морщинами. Седая борода, редкая, клинышком. Поодаль, опустив руки, Никодим, послушник. У него молодое, бледное, точно каменное, лицо со впавшими щеками. Густые, сжатые брови.)
О. Пафнутий. Живая! Живая девочка, Никодимушка! ведь ты ребенка чуть не убил! Едва дышит. Холодная какая. Девочка, а девочка!
(Русалочка молчит.)
(О. Пафнутий наклоняясь ближе и отводя ее волосы.) Право, чуть не убил. Что, если б мы крещеную душу загубили! Так-то, Никодимушка. И что тебе примерещилось? Со сна, что ли?
Никодим(ровно). Мне было искушение.
О. Пафнутий. Искушение! Что мы, святые, что ли, что нам будут искушения! Искушение-то еще у Господа Бога заслужить надо. Каким подвижникам были искушения, не нам чета! А ты возгордился – и ребенка, девочку несмысленную, человека живого едва не убил! Посмотри-ка сюда, какая девочка славная! Испугалась очень.
Никодим(делая два шага). О. Пафнутий, благословите прикрыть ее.
О. Пафнутий. Поди, поди, там у меня в келье на гвоздике ряска старая, короткая. Принеси сюда.
(Никодим уходит.)
Не бойся, девочка. Мы тебе зла не сделаем. Скажи, ты чья?
(Русалочка медленно подымает на него глаза и молчит.)
Как звать-то тебя? Крещеная ты?
(Никодим возвращается с рясой. О. Пафнутий неловко и ласково старается одеть Русалочку. Никодим отвертывается.)