Том 4. Пьесы 1865-1867

Островский Александр Николаевич

Осипов

Чего же ждать иного от расстриги!

Басманов

(занося бердыш)

Не изрыгай своих ругательств скверных, А то убью!

Бельский

(занося бердыш)

Молчи! Ни слова больше!

Осипов

Я смерти жду Постом и покаяньем Я оградил себя от страха смерти И, причастясь

святых Христовых тайн, Пришел к тебе из Божьей церкви прямо Принять из рук твоих венец страдальца, С которым я на небеса предстану. Басманов и Бельский опускают бердыши. Придет пора, то время недалеко, И смерть моя тебе завидна будет.

Дмитрий

Увесть его!

(Идет к двери.)

Басманов

Пытать его прикажешь?

Дмитрий

Казнить его! Остановись, Басманов! Простить иль нет?

(Молчание)

Жестокий, непреклонный, Бесчувственный и твердый, как железо, Безжалостен к себе народ московский; Он милостей не ценит и не стоит.

(Указывая на Осипова.)

Стеречь его до моего приказа! Свести в тюрьму!

(Быстро уходит.)

Басманов

Исполню, государь.

(Уходит.)

Василий Шуйский

(Голицыну)

Вот мученик святой! Идя на смерть, Он вымолвил пророческое слово: «Завидовать моей ты будешь смерти».

(Уходит.)

Сцена вторая

ЛИЦА:

Дмитрий.

Пан Юрий Мнишек, воевода Сендомирский.

Марина Юрьевна, его дочь.

Камеристка.

Деревянная келья в Москве.

(5 мая 1606 года)

Входят Мнишек и Марина.

Марина

Скажи, отец, зачем меня, как птичку, Здесь заперли?

Мнишек

Чтоб ты не улетела От сокола, московского царя.

Марина

Ты знаешь сам, какой тяжелой цепью Взаимных клятв, обетов, вздохов нежных Мы связаны с державным женихом. Как верны мы, и я и он, друг другу! И вот за то должна я в заключенье Сидеть и ждать, когда угодно будет Великому царю с собою вместе Меня на трон московский посадить. Смешной народ, обычаев старинных Он изменить не может.

Мнишек

Если хочешь Любимой быть, старайся сохранить Обычаи и даже предрассудки Земли, теперь родной тебе.

Марина

Стараюсь, Хоть

трудно мне и скучно привыкать К поклонам их тяжелым, к дикой речи И поступи размеренной и тихой… А мой жених рядиться очень любит: На дню пять раз переменяет платье.

Мнишек

Понравиться естественно желанье В таком живом и страстном человеке.

Марина

Мне нравится царицей быть московской, А царь Москвы и неуклюж, и груб. Ты на царя похож гораздо больше, Чем Дмитрий мой, великий император.

Мнишек

Учить тебя не стану; ты сумеешь И Польши честь, и гонор родовитых Панов ее достойно поддержать В Московии; но, кажется мне, слишком Ты холодна с царем. Он обезумел, Он все забыл, одной любовью бредит, То шлет тебе подарок за подарком. То рядится и только что не плачет.

Марина

А если так, ну, значит, не напрасно Я холодна к нему. Отец! ты знаешь, Что, слабые и робкие созданья, Мм, женщины, всю жизнь у вас под властью, И только раз, когда страстей горячка Безумная кипит в душе мужчины, Холодностью и строгостью притворной — Имеем мы и власть над ним и силу. В земле чужой нам золото и жемчуг Не лишние, алмазы — те же деньги. Он нам с тобой полцарства обещает, Короновать меня царицей хочет; Но я боюсь, что сам-то он недолго Процарствует. Бояре Сигизмунду Уж кланялись, просили Владислава, А если он усядется и крепко В Московии, кто знает, после свадьбы Каков он будет! Грубая природа В нем скажется. Отец, ты знаешь, z chama Nie bedzie pana [13] .

13

из хама не будет пана (польск.)

Мнишек

Брось свои тревоги О будущем! Живи и наслаждайся Величием и баснословным блеском, Дарованным тебе любовью царской И неисчетной царскою казной! Доверимся герою молодому: Он ловко взял державу самовластья И удержать ее сумеет крепко В своих руках, а ты царя-героя Великий дух любовью оковала И удержать в цепях любви сумеешь.

Музыка за сценой. Входит камеристка.

Камеристка

Его величество войти изволил.

Входит Дмитрий в венгерском платье.

Мнишек

Ясновельможный панне, цесаревне Марине Юрьевне всея России, Отец ее, пан Мнишек, бьет челом И милостям ее себя вручает. Между двоих влюбленных — третий лишний.

Кланяется Дмитрию и уходит.

Марина