Том 4. Расплата
Шрифт:
— Я был у Солтера, — ответил я. — У него железное алиби.
— А почему у Солтера?
— Он представляет здесь синдикат.
— Вы все еще носитесь с этой никчемной идеей?! — загремел шериф. — У нас нет времени, Уилер!
— Да, сэр, — сказал я, недоумевая.
— Так как вы были заняты сегодня утром, я послал Полника заняться этим делом.
— Полника? Заняться? Чем?
Я уставился на него, пораженный.
— Флетчером, чем же еще!
— Вы хотите сказать, что арестуете его?
— Почему бы и нет?
— Но
Лейверс решительно покачал головой.
— Я же сказал, у нас нет времени, Уилер. Неужели вы не читали утренний выпуск «Трибюн»?
— Я никогда не читаю газет. Ужасно переживаю из-за этого типа, Хрущева. Я думаю, госдепартаменту следовало бы подарить ему вигоневый пиджак. Это их последний шанс.
— Прочитайте! — проворчал Лейверс и бросил мне газету.
На первой странице была статья с кратким описанием убийства Нины. Автор провел связь между Ниной Бут и Линдой Скотт, перебросился на окружного шерифа, разбирая его по косточкам. Все было сделано очень хорошо, умело, с ехидными риторическими вопросами.
Насколько я понимал, это нельзя было расценить как клевету в прессе. Но по окончании чтения становилось абсолютно ясно, что все это — настоящая пачкотня. Она была подписана Рексом Шафером.
— Ну! — отрезал Лейверс. — Так вам нужны еще двадцать четыре часа, в течение которых мы не должны предпринимать решительных шагов?
— Да, сэр, — ответил я.
— Уилер, — устало сказал он, — временами у вас, как у всякого идиота, бывают вспышки гениальности, но не на этот раз. Нужно смотреть в лицо фактам: вы до сих пор еще не добрались до сути ни одного из убийств. Ясно, как дважды два, учитывая улики, которые у нас есть, что за эти два убийства отвечает Флетчер! Если бы я не арестовал его сегодня утром, то вполне заслужил бы эту статью.
Я открыл было рот, чтобы продолжить спор, но тут же закрыл его. Выражение лица Лейверса ставило точку. Я вспомнил, что все еще держу между пальцами незажженную сигарету, поэтому зажег спичку и глубоко затянулся.
На лице Лейверса появилось выражение некоторого удивления. Он ожидал, что я тоже взорвусь, и никак не мог понять, почему я этого не сделал. Ответ же был очень прост: у меня не было желания… да и просто не было права.
— Он вот-вот будет здесь, — раздраженно объявил шериф. — Я позвал сюда все газеты.
— А вы получили разрешение «Трибюн» позвать другие газеты, шериф? — спросил я.
— Убирайтесь отсюда, Уилер! — крикнул он. — Убирайтесь к черту, чтобы я вас не видел! Я ничего не хочу от вас слышать!
— Хотите, чтобы я вернулся?
— Только не сюда, — резко ответил он. — Если отдел убийств захочет вас вернуть, Мареке даст вам знать. Но я не хочу вас здесь больше видеть никогда! Ясно?
— Громко и ясно, — согласился я и пошел к двери.
— На этот раз, Уилер, — добавил он спокойно, — я сделал то, что хотел! Если вы еще раз войдете сюда, вас вышвырнут!
Я
— Я вижу, сегодня офис ярко освещен, лейтенант!
— Лишь «Трибюн» омрачает картину, — заметил я. — Догадываюсь, что теперь вы управляете службой шерифа, и, значит, я всегда сумею получить работу в газете.
— Вы могли бы заведовать каким-нибудь отделом, — предложил он. — Назовем его хотя бы «уголок поэта». Правда, великолепно?
— Да, а после того сторожа в Чикаго спалить шерифа округа — сущие пустяки, верно? — спросил я развязно.
Глаза Шафера чуточку расширились.
— Спасибо, что напомнили, — сказал он хрипло. — Ведь я еще не взялся за вас, лейтенант. Может быть, написать и о вас статью?
Как раз в этот момент в приемную вошли Полник с Флетчером. Шафер, забыв обо всем, бросился в толпу, окружившую экс-крупье из Лас-Вегаса.
— Лейтенант, — страдальчески завопил Полник, когда его прижали к стене, — помогите!
— Вы набрали не тот номер, сержант, — грустно ответил я. — Наберите «Ш» и пригласите шерифа.
Я прошел мимо них и вышел на улицу.
Итак, стояло чудесное ясное утро, светило солнце, а мне абсолютно нечего было делать. Я сел в машину и снова подумал о том, что делать мне нечего. И тогда у меня появилась одна идея.
Небольшая идейка, заложенная в пакет с этикеткой «динамит». Я осторожно развернул ее и внимательно рассмотрел. После этого она выросла на пару футов, и тогда я еще раз рассмотрел ее. Можно попробовать, подумал я. Что терять-то?
Было 11.30, когда я вошел в свою квартиру. Габриель, сидящая на кушетке, посмотрела на меня и нахмурилась.
— Если ты собираешься вести себя таким образом часто, лучше скажи об этом сразу. Я могла бы пригласить сюда мужчину!
— Уверен, что только хозяина, — заметил я. — Он не любил меня, даже когда я вел себя прилично.
— Ты — прилично? — Она рассмеялась. — Милый, я могла бы поверить чему угодно, но только не этому.
— Не смейся, — сказал я. — В колледже меня называли «человек успеха»! Или — «Помеха»? Мне хотелось бы, голубка, чтобы ты сейчас кое-что сделала для меня.
— Ах! — сказала она нежно. — Ты такой дикарь, такой пылкий юноша!
— Не пойми меня превратно, — поспешно перебил я. — Я просто хочу, чтобы ты сказала, что нечто произошло вчера ночью, хотя на самом деле ничего не произошло.
— Я не помню ничего, что произошло вчера ночью, — взволнованно сказала она. — И о чем я должна рассказать?
— Я хочу, чтобы ты притворилась, будто что-то произошло, вот и все. Совсем небольшая ложь!
— Что?
У меня на лбу выступил пот.
— Ну, — нервно засмеялся я, — у нас впереди еще много времени, чтобы поговорить об этом. А пока почему бы не выпить кофе?