Том 4. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть вторая

Рамбо Альфред

Образование новых штатов. С эпохой этого нового территориального приобретения совпал также период быстрого образования новых штатов, постепенно вступавших в первоначальный союз 13 политических обществ, которые совершили революцию и завоевали независимость. Кентукки и Вермонт были допущены в Союз в 1791 и 1792 годах, Тенесси — в 1796, Огайо — в 1802, Луизиана — в 1812 году. Затем наступила очередь Индианы в 1816 году, Миссисипи — в 1817, Иллинойса — в 1818, Алабамы — в 1819 году; кроме того, конгресс допустил еще Мэн в 1820 и Миссури — в 1821 году, т. е. 6 штатов за время от 1815 до 1821 года и 11 штатов с момента вступления в силу федеральной конституции. Всего членов федерации насчитывалось тогда 24, с населением в 9 634 ООО человек. Последние из допущенных штатов быстро заселились в тот кратковременный период, когда они были еще «территориями». Мэн, выделенный из Массачузетса, насчитывал 298 000 душ, а Миссури, отделенный от Louisiana purchase (территория, приобретенная от Франции под названием Луизианы), — 66 000 человек. Область на северо-запад от Огайо, которая в 1790 году была еще настоящей пустыней, через 30 лет имела уже 790 000 жителей, из коих 581 000 приходилась только на штат Огайо, 147 000 — на Индиану и 55 000 — на Иллинойс. Заселение области, расположенной на юг от Огайо до Мексиканского залива, шло еще быстрее: Кентукки насчитывал 564 000

жителей, Тенесси — 422 000, Миссисипи — 75 000, Алабама — 127 000, Луизиана — 152 000, а все вместе около 1 400 000 жителей. В 30 лет население Соединенных Штатов возросло с 4 миллионов человек до 10 миллионов.

Какая доля этого прироста приходилась на иммиграцию? На основании чисто гипотетического расчета иммиграция за период 1789–1820 годов исчисляется в 250 000 душ. Первые официальные данные указывают, что за следующие 7 лет (1820–1826) прибыло 60 000 иммигрантов, т. е. меньше чем по 10 000 в год, — цифра явно ниже действительной. Таким образом, заселение американского Запада (2 200 000 жителей) в период 1790–1820 годов объясняется главным образом, если можно так выразиться, внутренней иммиграцией населения. С одной стороны «янки», к которым уже и тогда примешивался довольно сильный немецко-ирландский элемент, распространились по штатам Нью-Йорку, Пенсильвании, Огайо, Индиане и Иллинойсу; с другой стороны рабовладельцы со своими неграми заселили широкие равнины Кентукки, Тенесси, Миссисипи и Алабамы. Количество негритянского населения за это время возросло до 1 770 000 душ, из них 233 000 свободных и 1 537 000 рабов.

Распространение рабства. До этого времени Север, по видимому, индифферентно относился к распространению рабства, которому благоприятствовали, во-первых, уступка, сделанная конституцией 1787 года Югу и заключавшаяся в разрешении свободного привоза африканских рабов в продолжение 20 лет, и, во-вторых, быстрое развитие культуры хлопка. С наступлением момента, когда конгресс получил право воспретить дальнейший ввоз рабов (1808), развилась контрабандная работорговля, которой правительство тщетно пыталось положить конец. В 1820 году ввоз негров был приравнен к пиратству, но применение этого закона на практике натолкнулось на сильнейшее противодействие. Противозаконный ввоз негров продолжался, так как одна Виргиния не в состоянии была «разводить» у себя негров в количестве, достаточном для снабжения пустынных местностей юго-запада, которые предполагалось покрыть сахарными и хлопковыми плантациями. Федеральная столица сделалась обширным невольничьим рынком. Требования филантропии рассчитывали в достаточной мере удовлетворить лицемерной комедией Колонизационного общества, основанного в 1816 году южными плантаторами и имевшего целью время от времени отправлять на африканский берег известное количество свободных негров, от которых Юг рад был отделаться. Федеральное правительство, возмущенное вопиющим нарушением закона, совершавшимся при соучастии половины страны, предложило европейским державам, а в особенности Англии, сообща принять меры для прекращения работорговли на африканском берегу.

Север и Юг. Рабовладение силою обстоятельств с каждым днем все больше становилось основным устоем социальной и экономической жизни Юга; но тем самым обусловливалось непрерывно возраставшее преобладание штатов Севера, где свободный труд позволял индивидуальным силам развернуться в полном объеме в самых разнообразных областях деятельности. И таким образом Юг, несмотря на свое видимое богатство, которое в сущности было просто показной роскошью его белой аристократии, во всех отношениях отставал от Севера. Ко времени принятия конституции оба географических деления страны обладали почти одинаковым населением: 1 967 000 жителей на Севере и 1 960 000 (из них 600 000 негров) — на Юге. В 1820 году, еще до значительного усиления иммиграции из Европы, Север имел уже на 712 000 жителей больше, а именно 5 147 000 человек против 4 435 000 жителей (в том числе 1 500 000 рабов) на Юге. А так как для представительства на конгрессе (в палате представителей) пять рабов считались за трех белых, то разница в пользу Севера там была еще значительнее, чем это вытекает из сопоставления статистических данных. Так как сохранить равновесие сил в палате представителей было уже невозможно, то южане должны были направить свои усилия на то, чтобы сохранить его, по крайней мере, в сенате, куда каждый штат посылал по два делегата, и не допустить перевеса числа свободных штатов над числом рабовладельческих. Этим объясняется страстность спора, возгоревшегося в 1819 году по вопросу о допущении в союз штата Миссури.

Борьба по поводу штата Миссури. За период 1791–1818 годов конгресс разновременно допустил в федерацию 8 новых штатов, в том числе 4 свободных и 4 рабовладельческих. В 1819 году в Союз допущен был рабовладельческий штат Алабама; теперь очередь была за свободным штатом. Когда Миссури возбудил ходатайство о своем допущении в союз, то один из депутатов Нью-Йорка предложил, чтобы рабовладение в будущем штате было воспрещено; представители Юга протестовали против этого предложения, так как рабовладельцы успели уже поселиться на правом берегу Миссисипи, в окрестностях Сант-Луиса. А так как тем временем в союз принят был новый свободный штат — Мэн (1820), то Юг начал протестовать еще сильнее. Ввиду того, что Мэн составлял с Алабамой пятую пару, Миссури по праву принадлежал рабовладельцам. Во время продолжительных и бурных дебатов раздавались страстные речи; обе стороны угрожали друг другу отделением; приводились все доводы, какие только по доказывались фактической, юридической и конституционной сторонами этого дела. Наконец умеренные представители вмешались и предложили компромисс, красноречиво поддержанный Клэем и в конце концов принятый: Миссури был признан рабовладельческим штатом, но вся территория к западу от Миссисипи и к северу от 36~30° широты предоставлена была свободному труду и навсегда закрыта для рабства.

Доктрина Монро. Испанские колонии Центральной и Южной Америки окончательно добились независимости; они свергли иго метрополии, образовали самостоятельные республики и отстаивали свою свободу с оружием в руках. Хотя правительство Соединенных Штатов не могло не сочувствовать делу этих республик, но сначала оно в течение некоторого времени не решалось признать их официально. Но в 1822 году оно сделало это и назначило в их столицы своих полномочных министров. В следующем году, узнав, что державы Священного союза — Австрия, Пруссия, Франция и Россия — предполагают оказать Испании помощь в деле усмирения возмутившихся колоний, президент Монро в своем годичном послании конгрессу сделал (2 декабря 1823 г.) по этому поводу следующие заявления, получившие впоследствии известность под названием доктрины Монро: «Во время переговоров с Россией мое правительство установило принцип, с которым связаны права и интересы Соединенных Штатов, — принцип, гласящий, что американские континенты ввиду свободного и независимого положения, которого

они добились и которое они сохранили, не должны впредь считаться территорией, подлежащей колонизации каких бы то ни было европейских государств… Искренние и дружественные отношения, существующие между Соединенными Штатами и этими державами, вынуждают нас заявить, что всякую попытку с их стороны, имеющую целью распространить действующую в них политическую систему на какую бы то ни было часть этого полушария, мы будем рассматривать как угрозу для нашего мира и безопасности. Мы до сих пор не вмешивались и не станем вмешиваться в дела нынешних колоний или зависимых владений какой бы то ни было европейской державы. Но что касается тех правительств, которые провозгласили и сохранили свою независимость, то мы не можем иначе рассматривать всякое вмешательство какой-нибудь европейской державы, имеющее целью добиться их подчинения или повлиять на их судьбу, как проявление враждебных намерений по отношению к Соединенным Штатам».

Эта принципиальная декларация была очень хорошо встречена общественным мнением, которое, впрочем, на первых порах не придало ей того огромного значения, какое доктрина Монро получила впоследствии; это видно из того обстоятельства, что конгресс не принял никакой меры и не вотировал никакого закона, чтобы придать президентской декларации практический характер.

Выборы 1824 года. До этого времени кандидатуры на первый пост республики выставлялись caucus'ами, т. е. собраниями членов одной и той же партии, входящих в состав палаты представителей и сената. Первый республиканский caucus конгресса состоялся в Филадельфии и выставил кандидатуру Джефферсона; другой республиканский caucus в 1808 году решил спор между кандидатурами Медисона и Монро, которые обе пользовались большим сочувствием; съезд 1812 года предложил переизбрать Медисона на второе четырехлетие. Точно также и в 1816 году республиканская партия согласилась с мнением caucus'а конгресса, остановившегося на кандидатуре Монро. Но когда в 1824 году меньшинство республиканских членов конгресса выставило кандидатуру Крау-форда, министра финансов во время президентства Монро, то общественное мнение во всей стране высказалось против этого выбора, и были выдвинуты три другие кандидатуры: Джона-Куинси Адамса (государственного секретаря при Монро) — в штатах Новой Англии, Генри Клэя — на Западе и генерала Эндрью Джексона — кандидатура, выдвинутая законодательным собранием Тенесси. Результатом этой республиканской скачки с препятствиями было то, что ни один из республиканских кандидатов не получил нужного числа голосов: Джексон собрал 99 голосов, Адаме —84, Крауфорд — 41, Клэй — 37. Антиреспубликанцы не посмели выставить собственных кандидатов; даже самое слово «федералист» исчезло из политического жаргона. Так как выборы посредством коллегии выборщиков не дали никакого определенного результата, то на основании конституции право выбрать президента переходило к палате представителей, которая должна была по штатам вотировать за одного из трех кандидатов, получивших наибольшее число голосов. Адаме получил голоса 13 штатов, 7 высказались за Джексона и 4 — за Крауфорда. Этот инцидент явился смертным приговором для господствовавшего до тех пор caucus'а, и вместе с тем тогда же положено было начало действующей ныне системе назначения кандидатов в президенты — системе больших национальных конвентов.

Конец старой демократии. По итогам народного голосования во всех штатах, кроме четырех — Делавара, Георгии, Южной Каролины и Вермонта, — где президентские выборщики назначались еще палатами, Джексон получил 156 000 голосов, Адаме — 105 000, Крауфорд — 44 000 и Клэй — 46 000 голосов. Конечно, выбирая Адамса, палата депутатов воспользовалась бесспорно принадлежавшим ей правом, но ее решение стояло в явном противоречии с мнением народной массы, которая видела в Джексоне действительного избранника. В 1825 году законодательное собрание штата Тенесси выразило свой протест тем, что снова выставило своего любимца кандидатом на пост президента, а Джексон, чтобы подчеркнуть истинный смысл этого протеста, сложил с себя сенаторские полномочия в конгрессе. Удачливый генерал, победитель индейцев, выдающийся адвокат, член верховного суда в Тенесси, искусный политик — Джексон выступает с этого момента в качестве представителя народной массы против опирающейся на рабовладение южной аристократии и против богатой и просвещенной буржуазии Севера, опирающейся на торговлю, промышленность и либеральные профессии. Народная волна вынесла Джексона на вершину власти, и сила ее напора еще возросла ввиду того. конституционного препятствия, которое она в 1824 году встретила в решении палаты депутатов, избравшей на четыре года другого президента. Таким образом, президентство Джона-Куинси Адамса, несмотря на личные достоинства сына знаменитого Джона Адамса, оказалось просто промежуточным периодом в ожидании предстоявшего перехода власти к Джексону.

Президентство Джона-Куинси Адамса (1825–1829). А между тем с точки зрения людей, требующих от правителя способностей и честности, Джон-Куинси Адаме больше всякого другого подходил к роли главы государства. После 1800 года он открыто примкнул к Джефферсону и с тех пор принадлежал к республиканской, или демократической, партии. В 1809 году Медисон отправил его посланником в Петербург; затем в 1814 году он принимал участие в заключении Гентского трактата. Он был государственным секретарем при Монро с 1817 до 1825 года и руководил внешней политикой Соединенных Штатов, которые обязаны именно ему крупными дипломатическими актами этого времени, как, например, признанием южноамериканских республик, приобретением Флориды и провозглашением доктрины Монро. При обсуждении вопроса о штате Миссури он употребил свое влияние в пользу компромисса, хотя принципиально он был противником рабства.

Он действовал честно в вопросах как внутренней, так и внешней политики, оставил на службе множество своих политических противников и совершенно не применял spoils system [97] . К сожалению, с первых же дней своего управления он натолкнулся на систематическую оппозицию друзей Джексона и Крауфорда. Выборы 1826 года (на 20-й конгресс) доставили в обеих палатах большинство сторонникам Джексона. На президентских выборах 1828 года Адаме получил только на один голос меньше, чем в 1824 году, т. е. 83 голоса, но зато Джексон получил на один голос больше, чем в 1824 году имели вместе он и Крауфорд, т. е. 178 голосов. Народное голосование дало 647 000 голосов, поданных за Джексона, и 609 000 — за Адамса. Кэлгун, выбранный вице-президентом в 1824 году, был переизбран и в 1828 году. В общем, выборы 1824 и 1828 годов знаменовали не только конец «его величества саuscus'а», но н конец династии виргинских президентов (Джефферсон, Медисон, Монро — после Вашингтона). Так завершается первая полоса американской демократии, и вместе с Джексоном приходит к власти новая демократия.

97

Система массовой раздачи государственных должностей приверженцам партии, одержавшей победу на президентских выборах. — Прим. ред.