Том 48. Тринадцатая
Шрифт:
Марья Андреевна ничего не имела против такой забавы. Только последнее место в афише несколько волновало ее. Что за сюрприз готовила Кодя своей невзыскательной публике?
На ее вопрос Кодя таинственно жмурила глаза, сохраняя обычное плутоватое выражение лица.
— Если рассказать о сюрпризе заранее, то он уже не будет сюрпризом! — отвечала она воспитательнице.
Та с этим не могла не согласиться.
— Только, пожалуйста, ничего не делай такого, что может принести вред тебе или другим! Слышишь, Кодя? Ведь после ужасного происшествия на болоте ты будешь благоразумна? Не правда ли? — говорила
— Ну конечно, буду благоразумна! — без запинки ответила та.
"Динь-динь-динь!" — неожиданно прозвучал колокольчик в глубине дома.
Это означало, что представление скоро начнется.
Взоры девочек обратились к балкону.
И тотчас же громкий взрыв хохота дружно огласил лесную усадьбу.
На балконе, раскланиваясь с почтенной публикой, на одной ножке стояла Кодя и рассыпала воздушные поцелуи с ловкостью настоящего артиста.
На ней были одеты матросские штанишки Славы, а за спиной болталась ватная кофта няни, приколотая в виде плаща к плечам девочки с одного на другое, как носят испанские тореадоры. На голове неуклюже сидела старая кучерская шапка, нахлобученная по самые уши и придававшая Коде невероятно комичный вид. В шляпу была воткнута, вместо пера, зеленая ветка мохнатого папоротника. При каждом движении Кодиной головы ветка размашисто качалась из стороны в сторону, кружась над донышком шляпы.
— Честь имею представиться! Знаменитый Плюм-Клюм, самый известный дрессировщик в мире! — скороговоркой затараторила Софочка, привстав со своего места и указывая на Кодю. — Дрессировщик знаменитый, нос покамест не разбитый. Учит птичек и зверей, и овечек, и мышей. Знает толк и в волшебстве…
Тут Софочка остановилась на минутку, подыскивая рифму к слову «волшебстве». А знаменитый Плюм-Клюм громко выкрикнул с балкона, воспользовавшись паузой:
— Прошу внимания и снисхождения! Прошу следить хорошенько за всем, что здесь произойдет! Прошу также хлопать побольше, не жалея ладоней, и, не стесняясь, громко выражать восторг! Сейчас будет первый номер программы: знаменитый черный пудель, мосье Жучок, и не менее его знаменитая дрессированная овца, мадемуазель Болтушка, проделают перед почтеннейшей публикой все свои головоломные фокусы… Раз, два, три! Прошу еще раз внимания! Я начинаю!
"Динь-динь-динь!" — снова зазвонила Кодя в маленький колокольчик.
— Жучок! Болтушка! Сюда! — крикнула она. Из комнаты на балконе действительно выбежали Жучок и Болтушка.
— Жучок! — крикнула Кодя, схватив за ошейник своего друга.
— Вот видите — у меня есть кусочек мяса! — тут Кодя подняла над головой тарелку с остатками обеда, показывая ее зрителям. — Я покажу дрессировку этого мудрейшего из животных (тут Кодя ласково похлопала по шее Жучка). Я положу ему кусочек мяса на нос, и он не съест его до тех пор, пока я не скажу ему: "Пли!"
Кодя взяла с тарелки кусочек жаркого и положила его на кончик носа Жучка.
Жучок раскрыл пасть и, как ни в чем не бывало, проглотил кусочек.
Публика громко захохотала.
— Неудачный опыт! Еще раз, Жучок! — несколько смущенная таким оборотом дела, строго обратилась Кодя к своей «дрессированной» собаке. — Я кладу еще раз кусочек! Надеюсь, вы будете умнее, мосье Жучок!
Жучок снова проглотил кусочек.
Новый
— Это не в счет! Это не в счет! — крикнула еще более сконфуженная Кодя.
Обращаясь к Жучку уже сердито, она произнесла, грозя пальцем перед самым носом пуделя:
— Быстрая Лапа, ты недостоин носить имя краснокожего! Но чтобы дать тебе возможность исправить свою ошибку, я ставлю тарелку на пол, отворачиваюсь и считаю до двадцати… Потом оборачиваюсь снова и говорю: "Пли!" Тогда только ты, дрессированное животное, приступишь к лакомому угощению!
Пока Кодя говорила, произошло совсем непредвиденное событие.
В сад, пользуясь свободным доступом, забрела огромная свинья Машка с целой дюжиной поросят. И Машка, и ее семейство, тыкаясь носами-пятачками в цветочные клумбы и похрюкивая от такого удовольствия, понемногу приближались к балкону.
Болтушка, выжидавшая своего «номера» на балконе и уже третий раз начинавшая от скуки ловить черный хвост Жучка, принимая его за пучок салата, первая увидела Машку с ее хрюшками и по-своему приветствовала ее.
— Бэ-э-э!
— Хрю-хрю-хрю… — умильно отвечала Машка, направляя в ее сторону свой пятачок.
— Бэ-э-э! — еще раз протянула Болтушка и, потряхивая рожками, помчалась навстречу Машке, топча и ломая по пути розы, выращенные с большой тщательностью самой Валерией Сергеевной.
— Удрал! Один из актеров удрал со сцены! — смеясь, кричали дети.
— Это ничего! — с любезнейшей улыбкой раскланялся с балкона дрессировщик. — У меня остается другой артист!
Но тут же, оглянувшись на Жучка, Кодя остолбенела.
Со свойственной собачьему племени прожорливостью Жучок уписывал кушанье на тарелке так, точно его не кормили, но крайней мере, неделю.
— О, несчастный краснокожий! Где твоя честность, Быстрая Лапа? — хватаясь за голову, выкрикивала Кодя.
Жучок спокойно облизнулся и… раскрыл пасть, как будто показывая этим, что честность спрятана у него там.
Потом он неожиданно насторожился.
Жучок увидел Машку с хрюшками и гонявшуюся за ней Болтушку, успевшую попутно отведать чайных роз на клумбах. Жучок стрелой метнулся с балкона, чтобы догнать Болтушку, Машку и ее поросят.
— Маленький перерыв не по моей вине, — говорила Кодя, когда Машка с хрюшками, Болтушка и Жучок за компанию с ними были выгнаны из сада, и, вволю набегавшись за ними, зрители снова заняли свои места.
— Теперь следуют фокусы, — повысив голос, предупредила публику Кодя, помнившая прекрасно приезд знаменитого фокусника к ним в Ялту и старавшаяся во всем подражать ему: — Почтеннейшая публика! Не может ли кто-либо из вас предложить мне свой носовой платок? Не беспокойтесь, я верну его вам через пять минут в том же виде, в каком вы его мне дадите, то есть целым и невредимым!
Кодя помнила, что приезжий фокусник брал платок у кого-нибудь из публики, разрывал на части и снова возвращал в целости его владетелю.