Том 48. Тринадцатая
Шрифт:
Голос Коди звучит властно.
Она бросается вперед, хватает плачущую Катишу за руку и отрывает ее от дуба. Потом кидается к Вере.
— Ты будешь слушаться меня, Вера!
— Убирайся!
— Берегись потерять хоть одну минуту, а то будет поздно…
Одной рукой Кодя держит Катю, буквально повисшую на ее плече, другой отчаянно борется с упрямой Верой.
Та готова царапаться и кусаться, лишь бы не уступить.
Внезапно ослепительно острая молния проносится мимо и с оглушительным, громовым ударом падает вниз… От старого
Сухой, отчаянный треск — и падает на землю жутко охнувшее дерево-великан…
Оглушительный удар гремит над землей. Столпившиеся на поляне дети глядят друг на друга растерянно.
— Кодя! Вера! Катиша! — стонет Большая Липа, хватаясь за голову. — Где вы? Где вы?
— Молния ударила в дерево точь-в-точь как в деревне, — шепчет Ганя и крестится широким крестом "по-деревенски".
— Господи! Царица Небесная! Владычица! Будь милостива к нам, грешным! — плачет Липа.
Она становится первая на колени и молится, припав головой к земле.
Оля рыдает на всю поляну, протягивая руки вперед, по направлению к поверженному дубу.
— Катиша! Бедная Катиша! Молния убила ее! — кричит она.
Огромное дерево беспомощно лежит перед ними. Расщепив его кору и опалив верхушку дуба, молния, проскользнув по стволу, ушла в землю.
С замиранием сердца дети смотрят на поверженного великана.
Они видели упрямство Веры, борьбу ее с Кодей в последний миг.
Рыдает Оля, рыдают Липа, Маня, Сара, Ганя и Слава, забывший теперь, что он член лесного кружка, Следопыт-Разведчик, которому плакать нельзя.
Отчаянно воет Жучок на всю лесную поляну.
— Кодя!
Этот крик вырвался разом у всех девочек.
Жучок первый с оглушительным визгом кинулся Коде на грудь, дрожа от счастья, охватившего верного четвероногого друга.
— Кодя! Ты жива? А другие? Что с ними? Где они? — посыпалось градом на девочку со всех сторон.
— Они там… Я уложила их на траву. Они живы тоже, но без памяти от испуга… — спешит она успокоить детей. — К счастью, я оказалась сильнее Веры и насильно вытащила ее из-под дерева до того, как молния ударила в дуб…
— Кодя! Милая Кодя!
— Смелая Кодя!
— Прекрасная Кодя!
Вокруг Коди теснятся взбудораженные, взволнованные дети. Ее целуют, сжимают в объятиях и плачут.
Все плачут. Даже Следопыт. Даже Жучок. По-своему, разумеется, по-собачьему.
— Соколиный Глаз, ты — смелейший и лучший из людей на земле, белых и краснокожих, — глотая слезы, говорит Слава и жмет руку Коде так, что она вскрикивает от боли.
Все последующее затем происходит как во сне: бегут к ручью за водой, приносят ее в Славиной шляпе, мочат в ней свои косынки и кладут их на головы потерявших сознание Веры и Кати…
Если бы не Кодя, вытащившая их в последнюю
Это узнали все. В числе первых — дядя Жорж и кучер Михайло, приехавшие в коляске за детьми на малиновую поляну.
Они чуть не загнали лошадей, торопясь за оставленными в лесу детьми.
Пришедших в себя Веру и Катю уложили в коляску.
К счастью, девочки отделались обмороком и чувствовали себя сейчас вполне здоровыми.
Кодя, красная, как пион, выслушивает похвалы ее храбрости и самоотверженности и отчаянно теребит по привычке свой удивительный вихор.
— Кодя — настоящая героиня. Если бы не ее мужество и присутствие духа, то, наверное… — начинает дядя Жорж и не доканчивает, не будучи в состоянии побороть своего волнения, только крепко сжимает Кодину руку.
А там, в "Лесном убежище", новые похвалы, поцелуи и объятья ожидают Кодю. Потрясенная происшедшим, Валерия Сергеевна держит в объятьях девочку. Няня мечется, охает и причитает, закидывая вопросами детей. Доктор Анна Васильевна, Марья Андреевна, дети и прислуга смотрят на Кодю, как на восьмое чудо света.
После благодарственного молебна, отслуженного в крошечной церкви «Убежища» приглашенным из города батюшкой, Валерия Сергеевна сняла с себя медальон и надела его на шею смущенной Коде.
— Это тебе за спасение твоих подруг! — говорит она торжественно и целует девочку.
Кодя переходит из объятий в объятия и недоумевает, что она сделала особенного, почему ее надо так благодарить? "Ведь каждый на ее месте, — размышляет Кодя, — должен бы поступить так же!"
В тот же вечер, когда она собиралась уснуть, к ее постели подошла Вера.
— Кодя… милая… храбрая… Прости меня… — говорит Вера, прижимаясь щекой к щеке Коди. — Ах, Кодя… если бы не ты… не ты… Как мне отблагодарить тебя? — и совсем уж смущенно добавляет: — Я никогда-никогда не буду больше такой злючкой, Кодя… Подумать страшно, что стало бы со всеми нами, если бы не ты!
Вера скоро оправилась от своего испуга. У Катиши дело вышло несколько посложнее.
Дней пять Катишу била сильная лихорадка, а по ночам во сне она то и дело вскрикивала на всю комнату:
— Молния! Гроза! Спасите!
Это навело Кодю на мысль вылечить Катишу от страха, и она стала ждать только подходящего случая.
Суббота. Канун праздника.
"Лесные девочки" только что пришли из домашней церкви «Убежища», где стояли всенощную.
Наскоро закусив бутербродами с вечерним молоком, они поднялись наверх, в спальню, и улеглись по своим постелям, мечтая о тех удовольствиях, которые ожидали их каждый праздник в виде пикников и дальних поездок в лес.