Том 4

Сталин Иосиф Виссарионович

Месяца четыре назад союзный империализм, победивший своих австро-германских соперников, поставил вопрос резко и определенно о вооруженном вмешательстве (интервенция) в “русские дела”. Никаких переговоров с “анархической” Россией! Перебросить часть “освободившихся” войск на территорию России, влить их в белогвардейские части Скоропадских и Красновых, Деникиных и Бичераховых, Колчаков и Чайковских и сжать в “железное кольцо” очаг революции, Советскую Россию, — таков был план империалистов. Но план этот разбился о волны революции. Рабочие Европы, охваченные революционным движением, открыли яростную кампанию против вооруженного вмешательства. “Освободившиеся войска” оказались явно непригодными для вооруженной борьбы с революцией. Более того, соприкасаясь с восставшими рабочими, они сами “заразились” большевизмом. Взятие советскими войсками Херсона и Николаева, где войска Антанты отказались от войны с рабочими, особенно красноречиво свидетельствует об этом. Что же касается предполагаемого “железного кольца”, то оно не только не оказалось “смертельным”, но получило еще ряд трещин. План прямой, неприкрытой интервенции оказался, таким образом, явно “нецелесообразным”. Этим, собственно, и объясняются последние заявления Ллойд-Джорджа и Вильсона о “допустимости” переговоров с большевиками

и “невмешательстве” во внутренние дела России, отправка в Россию Бернской комиссии [66] и, наконец, проектируемое приглашение (повторное!) всех “фактических” правительств в России на “мирную” конференцию. [67]

66

Бернская комиссия — комиссия, назначенная Бернской конференцией социал-шовинистов “для исследования социального и политического положения в России”. В ее состав были намечены Каутский, Гильфердинг, Лонге и др. На просьбу о разрешении въезда комиссии Советское правительство 19 февраля 1919 года заявило, что хотя оно и не считает Бернскую конференцию ни социалистической, ни представляющей в какой бы то ни было мере рабочий класс, тем не менее разрешает въезд комиссии в Советскую Россию. Поездка “знатных ревизоров из Берна”, как называл членов комиссии В.И. Ленин, не состоялась. — 246.

67

Имеются в виду сообщения английской печати, появившиеся в конце февраля 1919 года, о намерениях Совета Антанты возобновить приглашение на конференцию на Принцевы острова. — 246.

Но отказ от неприкрытой интервенции диктовался не только этим обстоятельством. Он объясняется еще тем, что в ходе борьбы наметилась новая комбинация, новая, прикрытая форма вооруженного вмешательства, правда, более сложная, чем открытое вмешательство, но зато более “удобная” для “цивилизованной” и “гуманной” Антанты. Мы имеем в виду наскоро сколоченный империализмом союз буржуазных правительств Румынии, Галиции, Польши, Германии, Финляндии против Советской России. Правда, эти правительства вчера еще грызли друг другу горло из-за “национальных” интересов и национальной “свободы”. Правда, об “отечественной войне” Румынии о Галицией, Галиции с Польшей, Польши с Германией вчера еще кричали со всех крыш. Но что значит “отечество” в сравнении с денежным мешком Антанты, приказавшей прекратить “междоусобную войну”. Антанта приказала составить единый фронт против Советской России, — могли ли они, наймиты империализма, не выстроиться “во фронт”. Даже германское правительство, оплеванное и затоптанное Антантой в грязь, даже оно, потеряв элементарное чувство собственного достоинства, вымолило себе право на участие в крестовом походе против социализма в интересах… той же Антанты! Разве не ясно, что Антанта имеет все основания потирать руки, разглагольствуя о “невмешательстве” в русские дела и о “мирных” переговорах с большевиками. К чему “опасная” для империализма открытая интервенция, требующая к тому же больших жертв, раз есть возможность организовать прикрытую национальным флагом и “совершенно безопасную” интервенцию за чужой счет, за счет “малых” народов? Война Румынии и Галиции, Польши и Германии с Россией? Но это ведь война за “национальное существование”, за “охрану восточной границы”, против большевистского “империализма”, война, ведомая “самими” румынами и галичанами, поляками и германцами, — при чем же тут Антанта? Правда, последняя снабжает их деньгами и вооружением, но это ведь простая финансовая операция, освященная международным правом “цивилизованного” мира. Разве не ясно, что Антанта чиста как голубь, что она “против” интервенции…

Так, империализм от политики бряцания оружием, политики открытой интервенции, вынужден перейти к политике замаскированной интервенции, к политике втягивания в борьбу с социализмом малых и больших зависимых наций.

Политика открытой интервенции потерпела поражение ввиду роста революционного движения в Европе, ввиду сочувствия рабочих всех стран к Советской России. Она, эта политика, была целиком использована революционным социализмом для разоблачения империализма.

Нет сомнения, что политика апелляции к последним резервам, к так называемым “малым” народам, политика втягивания этих последних в войну с социализмом, кончится, в конце концов, таким же поражением. Не только потому, что растущая революция на Западе подтачивает, несмотря ни на что, основы империализма, и не только потому, что в недрах самих же “малых” народов неуклонно нарастает революционное движение, но и потому, что соприкосновение “вооруженных сил” этих народов с революционными рабочими России неминуемо “заразит” их бациллой большевизма. Социализм использует все возможности для того, чтобы раскрыть глаза рабочим и крестьянам этих народов насчет грабительского характера “отеческих забот” империализма.

Вовлечение “малых” народов в сферу революции, расширение базы социализма, — таков неизбежный результат империалистической политики замаскированной интервенции.

“Известия” № 58, 10 марта 1919 г.

Подпись: И. Сталин

Из речи по военному вопросу на VIII съезде РКП(б) 21 марта 1919 г. [68]

Все вопросы, затронутые здесь, сводятся к одному: быть или не быть в России строго дисциплинированной регулярной армии.

68

VIII съезд РКП(б) происходил в Москве 18–23 марта 1919 года. В порядке дня съезда стояли следующие вопросы: 1) Отчет ЦК; 2) Программа РКП(б); 3) О Коммунистическом Интернационале; 4) Военное положение и военная политика; 5) Работа в деревне; 6) Организационные вопросы; 7) Выборы Центрального Комитета. С отчетом ЦК, докладами о партийной программе и о работе в деревне выступил В.И. Ленин.

Военный вопрос обсуждался съездом на пленарных заседаниях и в военной секции. На съезде выступала так называемая “военная оппозиция”, объединявшая бывших “левых коммунистов” и часть работников, не участвовавших ни в какой оппозиции, но недовольных руководством Троцкого в армии. Борясь против искривления Троцким военной политики партии,

против его антипартийной практики, “военная оппозиция”, однако, защищала пережитки партизанщины в армии и другие неправильные взгляды по ряду вопросов военного строительства. Против “военной оппозиции” выступили В.И. Ленин и И.В. Сталин. Съезд отклонил ряд предложений “военной оппозиции” (проект Смирнова), в то же время осудив вредную позицию Троцкого. Выделенная съездом поенная комиссия в составе товарищей Сталина, Ярославского и др. выработала резолюцию по поенному вопросу, которая была принята съездом единогласно. О VIII съезде РКП(б) и его решениях по военному и другим вопросам см.: История ВКП(б). Краткий курс. С. 222–225. — 249.

Полгода назад у нас была новая армия, после развала старой, царской, — добровольческая, плохо организованная армия, с коллективным управлением, не всегда подчинявшаяся приказам. Это был период, когда обозначилось наступление со стороны Антанты. Состав армии был главным образом, если не исключительно, рабочий. Ввиду отсутствия дисциплины в этой добровольческой армии, ввиду того, что приказы не всегда исполнялись, ввиду дезорганизации в управлении армии, мы терпели поражения, сдали противнику Казань, а с юга успешно наступал Краснов… Факты говорят, что добровольческая армия не выдерживает критики, что мы не сумеем оборонять нашу Республику, если не создадим Другой армии, армии регулярной, проникнутой духом дисциплины, с хорошо поставленным политическим отделом, умеющей и могущей по первому приказу встать на ноги и идти на врага.

Я должен сказать, что те элементы, нерабочие элементы, которые составляют большинство нашей армии — крестьяне, не будут добровольно драться за социализм. Целый ряд фактов указывает на это. Ряд бунтов в тылу, на фронтах, ряд эксцессов на фронтах показывают, что непролетарские элементы, составляющие большинство нашей армии, драться добровольно за коммунизм не хотят. Отсюда наша задача — эти элементы перевоспитать в духе железной дисциплины, повести их за пролетариатом не только в тылу, но и на фронтах, заставить воевать за наше общее социалистическое дело и в ходе войны завершить строительство настоящей регулярной армии, единственно способной защищать страну.

Так стоит вопрос.

…Либо создадим настоящую рабоче-крестьянскую, строго дисциплинированную регулярную армию и защитим Республику, либо мы этого не сделаем и тогда дело будет загублено.

…Проект, представленный Смирновым, неприемлем, так как он может лишь подорвать дисциплину в армии и исключает возможность создания регулярной армии.

Впервые напечатано в книге:

И. Сталин. Об оппозиции. Статьи и речи 1921–1927 гг. М.—Л., 1928

О реорганизации государственного контроля: Доклад на заседании ВЦИК 9 апреля 1919 г

(Газетный отчет)

Товарищ Сталин указывает, что Государственный Контроль — это единственное ведомство, которое до сих пор не подверглось той чистке и ломке, которые претерпели все другие учреждения. Для того, чтобы добиться настоящего, фактического, а не бумажного контроля, нужно, по мнению докладчика, реорганизовать существующий аппарат Государственного Контроля путем пополнения его новыми, свежими силами. Необходимо существующие органы рабочего контроля объединить в одно целое, и все силы, которые занимаются контролем, влить в общий Государственный Контроль. Основной идеей реорганизации Государственного Контроля, таким образом, является его демократизация и сближение с массами рабочих и крестьян.

Предложенный докладчиком проект декрета [69] единогласно принимается.

“Известия” № 77, 10 апреля 1919 г.

К расстрелу 26 бакинских товарищей агентами английского империализма

Мы предлагаем вниманию читателей два документа, [70] свидетельствующие о зверской расправе английских империалистов с ответственными работниками Советской власти в Баку осенью прошлого года. Источник этих документов — бакинская эсеровская газета “Знамя Труда” [71] и бакинская газета “Единая Россия”, [72] т. е. те самые круги, которые вчера еще ввали англичан на помощь, предавая большевиков, а теперь по ходу событий вынуждены разоблачать вчерашних своих союзников.

69

Проект декрета о реорганизации Государственного Контроля был подготовлен комиссией в составе И.В. Сталина, Я.М. Свердлова и др. Проект обсуждался на заседаниях Совнаркома 8 марта и 3 апреля 1919 года. С докладами о проекте выступал И.В. Сталин. В подготовке и окончательном редактировании проекта непосредственное участие принимал В.И. Ленин. — 251.

70

Два документа: первый под заглавием “Казнь 26 комиссаров” и второй — “Свидание генерала Томсона с господином Чайкиным 23 марта 1919 года” были напечатаны как приложения к настоящей статье в “Известиях” 23 апреля 1919 года. — 252.

71

“Знамя Труда” — газета бакинского комитета эсеров; выходила с января 1918 года по ноябрь 1919 года. — 252.

72

“Единая Россия” — газета кадетского направления; издавалась так называемым “Русским национальным комитетом г. Баку” с декабря 1918 года по июль 1919 года. — 252.

Первый документ повествует о варварском расстреле английским капитаном Тиг-Джонсом 26 советских работников города Баку (Шаумяна, Джапаридзе, Фиолетова, Малыгина и др.) без суда и следствия, ночью 20 сентября 1918 года на пути от Красноводска к Ашхабаду, куда они направлялись Тиг-Джонсом в качестве военнопленных. Тиг-Джонс и его эсеро-меньшевистские компаньоны надеялись было замять дело, намереваясь пустить в ход фальшивые свидетельства о “естественной” смерти бакинских большевиков в тюрьме или в больнице, но этот план, очевидно, провалился, ибо остались, оказывается, свидетели, которые не хотят молчать и готовы разоблачить английских дикарей до конца. Этот документ подписан эсером Чайкиным.