Том 5. Голубая книга
Шрифт:
19. А жандармский полковник Артемьев, узнав, что главная виновница скрылась, пришел в исключительное бешенство. Он без разбора арестовал еще тридцать человек и сказал им, что он их не выпустит, покуда не арестует Торсуеву.
А Лиза в это время скрывалась на Кавказе.
Но ей друзья сообщили о словах полковника.
Тогда она сказала своим друзьям:
— Моя личность менее ценна для дела, чем столько арестованных активных работников. Я должна вернуться в Ростов.
И с этими
Полковник, правда, выпустил заложников, но Лизу Торсуеву продержал в одиночке около года.
Но потом ее выпустили. И она с новой энергией принялась за революционную работу.
Вот какие бывают женщины — наши жены, сестры и дочери.
И это приятно знать, что женщины так высоко держали знамя революции.
20. Из удивительных героических событий, в которых бы участвовал писатель, история знает такой случай.
Писатель Радищев при Екатерине II написал свою знаменитую книгу «Путешествие из Петербурга в Москву».
Это была книга настолько смелая и революционная по своим взглядам, что даже теперь, читая ее, приходится поражаться необычайному мужеству автора.
Просто трудно представить, на что мог рассчитывать автор, выпуская такую книгу в царской, крепостной России.
Так, например, о крепостном праве у него сказано: «Зверский обычай порабощать себе подобных».
И вся книга была — открытое воззвание против царского правительства.
Это был призыв к восстанию, так что, кроме смерти или бегства, автор ни на что другое не мог рассчитывать.
Но тут мнение у потомства раскололось. Некоторые считают этот поступок необычайно мужественным. А некоторые считают это какой-то непродуманностью и слепым безрассудством. И приводят в доказательство покорные слова Радищева о его якобы «минутном заблуждении» и его поведение, которое могло быть более гордым и смелым, как у человека, написавшего такую мужественную книгу.
21. Но тут следует заступиться. Его поведение было совершенно правильным, но нервы у него были плохие, и от это го он не всегда мог сдержаться. И в этом нет ничего удивительного. И это ничего не показывает.
И что касается его мужества, то вот его описание.
Типографщики не хотели набирать эту книгу, несмотря на разрешение. Тогда Радищев завел типографию у себя в деревне. И там напечатал книгу в количестве шестисот пятидесяти экземпляров.
Больше того, он ходил с кипой книг и разбрасывал их по дорогам и на постоялых дворах. И это не было минутным заблуждением, а это было поступком революционера и агитатора.
Его приговорили к смертной казни, но казнь заменили ссылкой в Сибирь.
И это был великий гражданин, и о нем надо вспоминать с чувством радости и уважения.
И такие люди нередко бывали среди пишущей братии. И об этом так приятно знать.
22.
Он происходил из бедной казачьей семьи. И был сыном трудового народа.
А в германскую войну он был солдатом гвардейского полка. А после его произвели в подпрапорщики за храбрость и прекрасное знание военной службы.
Но это свое прекрасное военное знание он с честью использовал для революции.
В апреле 1918 года он уже был командующий Донской советской армией.
И вот, желая увеличить эту свою революционную армию, он организовал специальную экспедицию для мобилизации и вербовки казаков северных округов. И с этой целью во главе небольшого отряда он двинулся по казачьим станицам.
Но в одном районе части белогвардейского казачества задержали экспедицию Подтелкова. Они сочувствовали атаману Каледину, который тогда занял Ростов, и поэтому они окружили отряд и обманным образом его разоружили. И приговорили весь отряд к расстрелу. А Подтелкова и его помощника Кривошлыкова, желая унизить, приговорили к повешению.
23. И вот 11 мая 1918 года в станице Краснокутской было закончено это ужасное дело.
Семьдесят шесть человек они расстреляли. А двоих повели вешать.
А когда их вешали, они держали себя удивительно хладнокровно и с большим мужеством.
Но Подтелков всех поразил своим удивительным поведением.
Громадная толпа казаков стояла около виселицы.
И Подтелков, держа в руке петлю, обратился к ним с речью.
Сначала он сказал: «Минуточку внимания».
От этих неожиданных слов толпа буквально замерла. И тогда Подтелков, отстранив рукой растерявшегося палача, сказал:
«Трудовой народ! Я призываю вас не верить в обманные слова, которые говорят вам офицерство и дворянство во главе с атаманом Калединым. Помещики снова хотят пить кровь трудового народа. Неужели вы не видите? Это есть ваше ослепление. И я призываю вас идти на борьбу за рабоче-крестьянское трудовое дело».
24. Толпа заволновалась.
Начальник караула подъесаул Сенин, закричав: «Не надо слов», вытащил наган и бросился к Подтелкову.
Но тут палач снова приступил к своим обязанностям, и через несколько минут все было кончено.
Так погиб донской казак Усть-Хоперской станицы, Мед-ведицкого округа, сын трудового народа, Федор Подтелков.
И в этом было мужество, воля и долг революционера. Тот долг, который был выше личных чувств и страха смерти.
И имя Федора Подтелкова надо всем знать не менее, чем прославленные имена других революционных героев.
Кстати, в приказе о расстреле всего отряда перечислены семьдесят шесть человек. А внизу перед самой подписью какого-то контрреволюционера Попова указано: «А трое не заявили о своей личности».