Том 5. Книга для родителей
Шрифт:
— Они здесь! Они здесь, — уверял один голос пискливо.
— А может они уже дома, — ответил другой, более солидный.
— Нет, если б домой пошли, видно бы было. Там все видно!
— Ну, давай искать!
— Они сюда, они сюда полезли! Вот следы ихние!
— Да, да.
— Вот, вот, они палку тащили.
На полянку выскочили четыре босые ноги. Разведчики и дышать перестали. Босые ноги ходили по линии кустов и осматривали каждый кустик. Митя шепнул в самое ухо Васи:
— Наши идут.
— Где?
— Честное
Вася послушал. Действительно, совсем рядом проходил галдеж десятка голосов, и не могло быть сомнений, что это «наши». Митя вскочил на ноги и заорал раздирающим уши надсадным криком:
— Сережка-а-а!
Двое южан остолбенели сначала, потом обрадовались, бросились к Мите. Но Митя уже не боялся их. Он отбивался кулачками и напористо сверкал глазами:
— И не приставай! И не приставай! Сережка-а-а!!!
Вася выпрыгнул на полянку и спокойно смотрел на врагов. Один из них, дочерна загоревший мальчик с яркими губами, улыбнулся:
— Чего ты кричишь? Все равно в плену. Где знамена? Говори, где? повернулся он к Васе.
Вася развел руками:
— Нету! Понимаешь, нету!
В это время затрещали кусты, зашумели голоса, и враги бросились в другую сторону.
Митя еще раз заорал:
— Сережка-а-а!
— Что тут делается? — спросил Сережа, выходя на полянку. За ним выглядывала вся северная армия.
— Вот, смотрите! — сказал Вася, развертывая вражеское знамя.
— И наше! И наше!
— Какой подвиг! — воскликнул Сережа. — Какой героический подвиг! Ура!
Все закричали «ура». Все расспрашивали героев. Все трепали их по плечам. Сережа поднял Васю на руки, щекотал его и спрашивал:
— Ну, как тебя благодарить? Как тебя наградить?
— И Митя! И Митя! — смеялся Вася, дрыгая ногами.
Ах, какой это был славный, героический, победный день! Как было торжественно на Мухиной горе, куда свободно прошла северная армия и где Сережа сказал:
— Товарищи! Сегодняшний день кончился нашей победой! Мы три раза ходили в атаку, но три раза враг, вооруженный до зубов, отражал наше наступление. Наши потери страшные. Мы уже думали, что разбиты наголову. С поникшими сердцами мы начали отступление, и вот мы узнали, что доблестные наши разведчики Вася Назаров и Митя Кандыбин на западном фронте одержали блестящую победу!..
Кончил Сережа так:
— Так пусть же эти герои своими руками водрузят наше знамя на вершине Мухиной горы! Нате!
Вася и Митя взяли яркое алое знамя и крепко вдвинули его древко в податливый песок. Северяне оглашали воздух кликами победы. Недалеко бродили расстроенные южане. Некоторые из них подошли ближе и сказали:
— Неправильно! Мы имеем право снять!
— Извините! — ответил им Сережа. — Знамя ваше захвачено до четырех часов?
— Ну… до четырех…
— А теперь сколько!? Умойтесь…
Какой это был прекрасный день, звенящий
— Нет, пойдем к нам, — решительно сказал Вася.
Митя смутился. Куда девалась его постоянная агрессия!
— Я не хочу, — прошептал он.
— Да пойдем! И обедать будем у нас. А ты скажешь маме, что ты пойдешь к нам.
— да чего я буду говорить…
— А ты так и скажи!
— Ты думаешь, что я боюсь мамы? Мама ничего и не скажет. А так…
— А ты что говорил… еще утром… там ты что говорил?
Митя, наконец, сдался. Когда же они подошли к крыльцу, он остановился:
— Знаешь что? Ты подожди, а я пойду и сейчас же приду.
Не ожидая ответа, он побежал в свою квартиру. Через две минуты он выскочил обратно, держа в руках знаменитую железную коробку. В ней уже не было ни гнезд, ни диктовых перегородок.
— На твою коробку!
Он сиял розовой радостью, но глаза отводил в сторону.
Вася опешил:
— Митя! Тебя отец побьет!
— Ой! Побьет! Ты думаешь, так он меня легко поймает?
Вася двинулся вверх. Он решил, что это проклятый вопрос с коробкой сможет решить единственный человек на свете: мудрый и добрый, всезнающий его отец Федор Назаров.
Мать Васи встретила мальчиков с удивлением:
— А, ты с гостем? Это Митя? Вот хорошо! Но, ужас! На кого вы похожи? Да где вы были? Вы сажу чистили?
— Мы воевали, — сказал Вася.
— Страх какой! Федя, иди на них посмотри!
Отец пришел и закатился смехом:
— Васька! Немедленно мыться!
— Там война, папа! Ты знаешь, мы знамя захватили! С Митей!
— И говорить с тобой не хочу! Военные должны раньше умываться, а потом разговаривать.
Он прикрыл дверь в столовую, высунул оттуда голову и сказал с деланной суровостью:
— И в столовую не пущу! Маруся, бросай их прямо в воду! И этого выстирай, Кандыбина, ишь какой черный! А это та самая коробка? Угу… понимаю! Нет, нет, я с такими шмаровозами не хочу разговаривать!
Митя стоял на месте, перепуганный больше, чем в самой отчаянной битве. С остановившимися в испуге острыми глазами он начал отступление к дверям, но мать Васи взяла его за плечи:
— Не бойся, мы будем мыться простой водой!
Скоро мать вышла из кухни и сказала мужу:
— Может, ты острижешь Митю? Его волосы невозможно отмыть…
— А его родители не будут обижаться за вмешательство?
— Да ну их, пускай обижаются! Бить мальчика они умеют, у него… все эти места… в синяках.
— Ну, что же, вмешаемся, — сказал весело Назаров и достал из шкафа машинку.
Еще через четверть часа оба разведчика, чистые, розовые и красивые, сидели за столом и… есть не могли, столько было чего рассказывать.
Назаров поражался, делал большие глаза, радовался и скорбел, вскрикивал и смеялся — переживал все случайности военной удачи.